Развод. Дама non-stop. Когда тебе 40 плюс - Натали Лав Страница 21

- Гуляю, - отвечаю нейтрально.

- Акхм... Поздно уже, - растерянно отзывается Димка.

У меня снова выстреливает смешок.

- Чего смеешься? - немного обиженно спрашивает он.

- Да вот... Как мы с тобой местами поменялись. То я всё ждала, когда ты домой придёшь, а теперь - наоборот.

Он тоже смеётся.

- И не говори... Но ты не ответила? Когда ждать-то тебя? Или ты не одна?

- Одна я, - если серьёзно, то не знаю, сколько должно пройти веков, прежде чем я решусь довериться другому мужчине. Затем добавляю, видя, как на меня посматривают официанты, - Вызываю такси и еду домой.

В такси смотрю на ночной город и думаю, что делать дальше. Шантажировать бывшего мужа, чтобы получить то, что мне причитается? Выход такой... Противоречит всему во мне. Я же правильная, а правильные тётеньки не опускаются до таких методов.

Но забыть и простить? Укатить в дом деда и ждать, когда бумеранг прилетит Паше в лоб? Этому варианту тоже всё противится.

Вот и выбери... Была бы я как Паша, я б, наверное, и не мучилась. Выставила бы ему ценник и ждала, когда до него дойдут последствия. А они бы дошли. Если вдруг такая фотография станет достоянием общественности, то это повлечет непредсказуемые последствия. Наш мир толерантен во многом только на словах. В реальности терпимости к другим, отличным от нас самих, очень мало.

Ни к какому решению не прихожу. Приезжаю домой к сыну, перебрасываюсь с ним парой фраз, иду в душ и затем - в кровать. Всё завтра.

Завтра встречает меня головной болью. Всё-таки гулянки в почтенном возрасте - это вам ни хухры-мухры. Или вчера просто был перебор по адреналиновому допингу. Поэтому голова так и болит.

Встаю, бреду в туалет. Времени много уже. Димки нет, а на холодильнике записка на маленьком листке - нарисованное сердечко и приписка "Ушёл по делам. Люблю тебя. Сильно".

Снимаю записку с холодильника, вчитываюсь в буквы и улыбаюсь. Я его тоже люблю. Сильно. Хороший он у меня. Поэтому всё было не зря.

По своему состоянию понимаю, что без лекарства не обойтись. Слишком мне плохо. Ищу таблетки, наливаю в стакан воды.

И тут звонок во входную дверь. Настойчивый. От головной боли и неприятного звука виски ломит еще сильнее. И я иду в прихожую. Наверное, из-за того, что мне плохо, я не смотрю в глазок. Потом, когда всё закончится, долго ругаю себя за глупость. Но, как говорится - век живи, век учись, и все равно дураком помрешь. Или дурой. Это сегодня точно обо мне.

Надо было посмотреть в глазок. Я не посмотрела.

Стоит только мне повернуть замок, как входная дверь в квартиру сына распахивается. Резко.

А меня хватают за горло и как следует прикладывают затылком о стену.

Это Павел... Павел, с которым я прожила полжизни и который не поднимал на меня руку. Никогда.

- Ты, что, сука, о себе вообразила? Что бессмертная? Или что я - клоун?! - он прикладывает меня затылком о стенку еще раз.

Голова и так болела, а сейчас, кажется, лопнет. А еще его агрессия, выраженная в физическом насилии, вызывает ступор. Нехарактерное для меня состояние.

- Для чего было это представление в клубе? А?!

Я молчу.

- Отвечай, дрянь! - он меня отпускает.

Но только для того, чтобы замахнуться. Ступор у меня был, конечно, но одна рука что-то всё время шарила. В шкафу, который стоит в прихожей. Нашарила... Сапог мой на каблуке.

И одновременно с Павлом я замахиваюсь тоже. Я напугана, мне плохо. Я не понимаю, на каком свете нахожусь, потому что всё это для меня неприемлемо.

И это меня аккумулирует.

Я просто... Въезжаю бывшему мужу каблуком в лицо. В нос, если быть точнее.

- Аааа! - раздаётся протяжный то ли вопль, то ли вой.

Паша хватается руками за лицо, почти сразу проступает кровь.

Но меня это не волнует. Он рядом с порогом. Я собираюсь и бросаюсь на него, толкаю изо всех сил. И мне удается - я выпихиваю мужика из квартиры. Не знаю уж каким чудом. Но получается. Дрожащими руками я закрываюсь на замок. Затылок ломит. Пашка воет на лестничной клетке.

Трогаю себя за затылок. Чувствую на пальцах что-то липкое. Подношу пальцы к лицу - у меня кровь. Он мне голову разбил...

Вопросов, что делать, у меня не возникает. Никогда не повторяйте эту чушь про то, что если мужчина вас бьёт, значит, он вас любит. Нет. Это значит то, что вы для него - пустое место. И что вы срочно должны сделать всё возможное или невозможное, чтобы прекратить такое обращение с собой. Любой ценой.

Я вызываю полицию. Ничего не трогаю и жду, когда приедут. Вот теперь все мои сомнения разрешились. Это война. А на войне я пленных не беру.

Если Пашка так плохо меня изучил за всю совместную жизнь, ему предстоит узнать обо мне много интересного...

Когда приезжает полиция, то на лестничной площадке никого...

Глава 21

Лидия

Когда приезжает полиция, то пишу заявление на побои и даю необходимые объяснения. Дом у сына хороший, видеонаблюдение ведётся и в подъезде, и на лестничных клетках. Состояние у меня пришибленное. Что бы ни было, а такого я от Паши не ожидала. На секундочку меня колет извечное, что я сама виновата, сама спровоцировала, но потом сознание проясняется. По сравнению с тем, что сделал со мной бывший муж, вчера это была невинная шалость с "Голубой лагуной". Да и эта шалость была спровоцирована самим Пашей. Если бы он не подошел ко мне в баре и не принялся унижать, я бы и не подумала проделать такое. Так что жалеть не о чем. Просто становится окончательно понятно, кто и чего стоит. И это хорошо на самом деле. Правда всегда лучше лжи. Потому что ложь делает жизнь фальшивкой, а правда даёт шанс изменить её так, как вы сами того хотите. Только не нужно думать, что эти изменения легко достижимы. Совсем нет. За всё ценное приходится побороться. А собственное перерождение достаётся сквозь муки. Почти как рождение нового человека.

К счастью, меня не тащат в отдел полиции, а разбираются на месте. Дают направление на медицинское освидетельствование и настоятельно советуют его пройти. Я обещаю, потому что понимаю, что надо.

Сыну не звоню, я - взрослый человек и должна сама решить свои проблемы.

После того,