Беременна от Братвы - Мари Фокс Страница 20

Я киваю, меня охватывает облегчение, хотя я сохраняю нейтральное выражение лица. Это победа, но я знаю, что лучше не показывать слишком много эмоций перед этими мужчинами. Они уважают силу, а не уязвимость.

Юрий, все еще кипящий, бросает на меня сердитый взгляд, но ничего не говорит. Он знает, что я его переиграла, и теперь он ничего не может с этим поделать. Остальные мужчины, похоже, принимают решение Ивана, хотя я вижу, как у них в головах крутятся шестеренки, когда они переоценивают свое мнение обо мне.

Иван не упускает ни единого удара. Когда последний из мужчин Братвы покидает комнату, он снова обращает свое внимание на меня, его выражение лица нечитаемо, но сосредоточено. — Итак, — начинает он, его голос прорезает все еще висящую в воздухе напряженность, — ты знаешь Кейса. Куда он перевел бы деньги?

Я делаю паузу, давая вопросу устояться, пока я пробегаю по всему, что я знаю о Кейсе Престоне. Он осторожный человек, всегда ищущий способы перехитрить своих врагов. Он не стал бы класть деньги куда-нибудь на виду, особенно после того, что случилось в прошлый раз. Нет, он бы спрятал их там, где никто не подумает искать, где-нибудь, что будет казаться безобидным.

И тут меня озаряет, словно в голове загорается свет. Конечно. — София, — говорю я, и осознание приходит ко мне, когда я встречаюсь взглядом с Иваном. — Он переведет их на счета Софии.

Иван заинтригованно приподнимает бровь. — София. Его дочь?

— Да, — подтверждаю я, быстро соображая. — Однажды София по секрету рассказала мне, что ее отец прячет деньги на ее счетах, чтобы скрыть свое отмывание денег. Он никому об этом не рассказывал, даже самым близким союзникам. Он считает, что это идеальное прикрытие, кто заподозрит счета его собственной дочери?

Губы Ивана кривятся в слабой улыбке, в которой смешаны восхищение и расчет. — Ты думаешь, он перевел туда деньги после последнего взлома?

— Это самый логичный выбор, — отвечаю я. — Кейс не знает, что я знаю о счетах Софии. Он думает, что перехитрил всех, но это может быть нашим путем.

Иван на мгновение задумался, затем лезет в карман и достает гладкий черный телефон. Он протягивает его мне, выражение его лица становится серьезным. — Отправь сообщение своей подруге. Скажи ей, что ты в опасности, что тебе нужна ее помощь.

Я беру телефон, мои пальцы касаются прохладной поверхности, и я смотрю на него, неуверенно. — Ты хочешь, чтобы я обманула ее?

— Именно так, — говорит Иван, его голос спокоен, почти безразличен. — Ты отправишь ссылку на вызов, что-то, что кажется срочным. Когда она откроет ее, ты получишь доступ к ее устройству, как ты сделала с Юрием. Оттуда ты сможешь отследить деньги и вернуть их нам.

Груз того, о чем он просит, ложится на мои плечи, тяжелый и холодный. София была больше, чем просто другом, она была самым близким человеком, который был мне как семья в мире Кейса. Теперь меня просят предать ее, использовать ее доверие против нее самым интимным образом.

Но пока я держу телефон, воспоминания о предательстве Кейса всплывают, холодное осознание того, что он был готов убить меня без задней мысли. То, что они сделали со мной, то, что Кейс сделал со мной, было не менее жестоко, чем то, что я собираюсь сделать с Софией. Это выживание, просто и ясно. Если я этого не сделаю, я буду мертва, просто еще одно тело в безжалостной игре Ивана.

Я киваю, моя решимость крепнет. — Я сделаю это.

— Хорошо, — говорит Иван, и улыбка возвращается на его лицо. — Если это сработает, к нам придет много денег.

Я начинаю набирать сообщение, мои пальцы быстро движутся по экрану.

София, мне нужна твоя помощь. Я в опасности — серьезной опасности. Братва схватила меня, и я не знаю, что делать. Пожалуйста, если получишь это, немедленно перезвони мне. Вот ссылка. Нам нужно поговорить.

Я вставляю ссылку, тщательно продуманную так, чтобы получить доступ к ее телефону, как только она ее откроет.

Я на мгновение нависаю над кнопкой отправки, меня грызет последний укол вины. Речь больше не о дружбе или верности. Речь идет о выживании, и прямо сейчас Иван держит мою жизнь в своих руках. Я нажимаю отправить, наблюдая, как сообщение исчезает в эфире, зная, что пути назад уже нет.

Иван наклоняется ближе и говорит шепотом — Ты знаешь, что делать, Сара, если хочешь сохранить свою жизнь.

От этих слов у меня по спине пробегает холодок, но я встречаю его взгляд своим твердым взглядом. — Я знаю.

Взгляд Ивана задерживается на мне еще на мгновение, как будто он оценивает решимость моих слов. Затем, слегка кивнув, он отступает назад, указывая на дверь. — Пойдем, — говорит он, его тон отрывистый и деловой.

Я выхожу за ним из зала заседаний, мои мысли кружатся от всего, что произошло. Мужчины, мимо которых мы проходим в коридоре, едва замечают меня, их преданность и внимание сосредоточены исключительно на Иване. Но их присутствие, постоянное напоминание о том, что я под наблюдением, что я никогда не бываю по-настоящему одна в этом месте. Это удушающе, отсутствие приватности, ощущение, что за каждым моим шагом пристально следят.

Иван идет на шаг впереди меня, его присутствие властно, его невозможно игнорировать. Он одет повседневно, в темные джинсы и облегающую черную рубашку, которая намекает на силу под его спокойной внешностью. То, как он двигается, уверенно и целеустремленно, привлекает мое внимание, и я не могу не заметить, как ткань его рубашки облегает широкие мышцы спины и плеч. В его силе есть легкость, контролируемая интенсивность, которая одновременно пугает и, признаюсь неохотно, притягательна.

Я быстро отбрасываю эту мысль, раздражаясь на себя. Это Иван Шаров, человек, который видит во мне не более чем инструмент для собственной выгоды. Как бы мне ни хотелось это игнорировать, я не могу отрицать искру влечения, которая мерцает где-то глубоко внутри, непрошеная и нежеланная. Может быть, это опасность, неоспоримая сила, которую он источает, но что бы это ни было, я подавляю это, хороню это под слоями гнева и негодования, которые подпитывают каждое мое движение.

Мы добираемся до фасада здания, где на обочине ждет гладкая черная машина. Водитель стоит у машины, его выражение лица бесстрастно, когда мы с Иваном приближаемся. Я чувствую,