Мамба, Бентли и любовь - Алиса Северова Страница 20

Закусив от волнения губу, я отперла замок и застыла на пороге как громом пораженная. На площадке, привалившись к косяку, стоял Егор — небритый, помятый и какой-то смурной. Машин непутевый папаша, чтоб его!

— Ты чего припёрся спозаранку? — нахмурилась я, скрестив руки на груди. Явно же не поздороваться пришел, сто пудов сейчас канючить начнет — то деньжат подкинь, то пожрать дай. А то и вовсе переночевать напросится, паразит.

Егор мутновато зыркнул на меня, почесав небритый подбородок, и процедил:

— Чё, и дочь родную проведать нельзя? Соскучился я. Пришел вот пообщаться, время провести. Чай не чужие.

Я закатила глаза и чуть посторонилась, кивком пропуская его в квартиру. Можно подумать, раньше его отцовские чувства обуревали! Но ладно, сам пришел, уже прогресс. Пусть уж лучше под присмотром с дочерью общается, чем где-то по подворотням шарится.

— Ну проходи, раз пришел, — вздохнула я, пропуская Егора в прихожую. — Только недолго, у нас тут вообще-то планы на день. Гулять собираемся.

Егор прошел в комнату, лениво оглядываясь по сторонам. Заметив мой приодетый вид, хмыкнул и скабрезно поинтересовался:

— Никак на свиданку намылилась, мать? А чё это ты дочь с собой тащишь, перед ухажером решила выпендриться? Типа, смотри какая я — и красивая, и с прицепом.

"Пошел ты к черту", — мысленно огрызнулась я, сжав кулаки. Вот скотина, все-то ему обгадить надо! Но вслух, разумеется, сказала другое:

— Не твоего ума дело. Мы едем на страусиную ферму, Маша давно мечтала. Так что будь добр, посиди с дочерью недолго и вали на все четыре стороны.

Но Егор, похоже, и не думал никуда уходить. Развалившись на диване, он сально ухмыльнулся и заявил:

— Не, я так скажу: вы катитесь, куда хотите, а папка её родной сам с ней погуляет. Ты ж, поди, к своему хахалю торопишься, вот и вали. А мы с дочуркой и без вас время скоротаем.

Меня аж затрясло от ярости. Да как он смеет так со мной разговаривать? И это после всего, что я для него сделала — взвалила на себя дочь, оградила дитя от его загулов и гулянок, в чистоте и уюте растила. А он, сукин сын, даже алименты ни разу не заплатил, так, подачки иногда сует для своего ЧСВ. И после этого еще права качает?

Я уже открыла рот, чтобы высказать Егору все, что о нем думаю, но тут зазвонил мобильный. Дима! Черт, я же совсем забыла предупредить, что у нас тут форс-мажор образовался.

— Алло, Дим, прости, тут такое дело… — сбивчиво начала я, выскочив на лестничную клетку и прикрыв за собой дверь. — Тут Машин отец заявился, качает права. Просит дочь ему оставить. Короче, я немножко задержусь, подождешь?

— Лен, солнышко, какое "подождешь"? Я уже у твоего подъезда, — ошарашил меня Дима своим ответом. — Что за хрень творится? При чем тут вообще этот твой бывший?

— Я не знаю! — всхлипнула я в трубку, чувствуя, что вот-вот разревусь. — Явился тут, как снег на голову. Требует, чтобы Маша с ним осталась. А у нас же планы, я ее уже настроила… Что же делать, а?

Несколько секунд в трубке висела напряженная тишина. А потом Дима отрывисто бросил:

— Так, я поднимаюсь. Этот придурок у тебя? Ну все, сам напросился. Сейчас я ему популярно все объясню.

У меня екнуло сердце. Они что, подраться собрались? Прямо тут, при Машке? Нет уж, ни за что не допущу!

— Дим, погоди! Не надо лезть на рожон, я сама с ним разберусь. Подожди, я сейчас выйду и…

Но договорить я не успела. Лифт звякнул, двери разъехались — и на площадку уверенной походкой ступил Дима. При полном параде — могучий, широкоплечий, до безумия красивый. Одарил меня коротким обжигающим взглядом, без слов спрашивая разрешения. Я только беспомощно кивнула, борясь со слезами облегчения и обиды одновременно.

Ворвавшись в квартиру, Дима с ходу направился в комнату, где гундосил Егор, развалившись на диване. При виде незваного гостя тот вскочил и угрожающе двинулся навстречу, сжимая кулаки.

— Ты еще кто такой? Хахаль Ленкин, что ль? — агрессивно процедил он, смеривая Диму презрительным взглядом. — Ну давай, знакомиться будем, раз припёрся. Глядишь, и меряться станем, у кого длиннее.

Я задохнулась от гнева. Ну все, сейчас точно врежу ему чем-нибудь тяжелым! Однако не успела я и рта раскрыть, как Дима одним плавным движением оттеснил меня себе за спину и, нависнув над Егором, процедил ледяным тоном:

— Ты, я смотрю, борзый не по делу. Сейчас я тебе популярно объясню расклад, — процедил Дима ледяным тоном, сверля Егора тяжелым взглядом. — Первое: ты здесь никто и звать тебя никак. Мать твоего ребенка ты кинул, алименты не платишь, воспитанием не занимаешься. Так что не тебе качать права и решать, с кем Маше проводить время.

Егор побагровел и заискрил глазами от ярости. Видно было, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на Диму с кулаками. Но тот продолжал как ни в чем не бывало:

— Второе. Если ты хоть немного любишь свою дочь — будь добр, не мешай ей общаться с теми, кто действительно о ней заботится. Лена прекрасная мать, она лучше знает, что нужно Маше для счастья. А я, так уж вышло, небезразличен им обеим. И вознамерился всерьез и надолго войти в их жизнь. Усек?

У Егора аж желваки заходили от бессильной злобы. Он перевел мутный взгляд на меня, видимо, ожидая поддержки, но я лишь поджала губы и посильнее вцепилась Диме в локоть. Да, я выбрала. И плевать, что подумает этот недоделанный "папаша".

Наконец, сдавшись, Егор сплюнул под ноги и процедил:

— Ну и хрен с вами. Нашли друг друга, два сапога пара. Только потом не хнычь, когда он тебя тоже с прицепом бросит, поняла?

С этими словами он подхватил куртку и, растолкав нас, вылетел из квартиры, с силой хлопнув дверью. Воцарилась звенящая тишина. Мы с Димой молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. На душе было гадко и противно.

Первой не выдержала Маша. Робко выглянув из-за дверного косяка, где пряталась все это время, она жалобно спросила:

— Мам, а мы правда никуда не поедем? Папа вернется и заберет меня, да?

У меня сердце зашлось от жалости и боли за дочку. Бедная моя девочка! Ни с того ни с сего лишилась