Нора Флайт - Безжалостные наслаждения (ЛП) Страница 20

Что заставило меня это сделать?

Я не могла понять причину.

Мои лёгкие горели, я делала частые вдохи. До меня доходило мягкое жужжание голосов людей, находящихся вдоль стен здания.

На подгибающихся ногах я ишла до тех пор, пока не заметила толпу фанаток и техников, — и всех, кому не хватило места внутри ресторана. Я бы сама лично растоптала своё решение двинуться в зону видимости, ожидая, что они бросятся за мной. Но запоздало я поняла, что они не оправдают моих ожиданий. Никто не знал меня, как участника группы «Four and a Half Headstones». Пока не знали. Пока нет.

Для всех тех людей в вечерней темноте, освещённых лишь светом ламп и огоньками недокуреннных косячков, я была просто незаметным лицом в толпе.

Возможно, после того, как увидят меня на сцене...

А хотелось ли мне такого внимания? Часть меня была в восторге от этой идеи. Остальная же часть была захвачена водоворотом и путаницы, связанными с тем, как я вела себя с Дрезденом.

Даже в том случае, если — или когда — я выйду на сцену, если я всё испоганю, как я это сделала до этого, то все эти люди запомнят меня, но только по неверным причинам.

Мои зубы заныли от того, как я сжала свою челюсть.

Сегодня вечером было всё так странно. Дрез был холоден, после этого притянул, словно магнит, а потом отталкнул меня вновь. Флиртовал с той девушкой, говорил про Шона так, как будто там было что-то не то.

Порывшись в кармане, я нащупала свой телефон. Шон писал, что поговорит со мной как всё закончится. Я была уверена, что он был где-то поблизости, возможно, даже в ресторане, чтобы пересечься там со мной.

Было неудобно держать телефон в своей руке. Я устала, была немного пьяна, и даже не до конца была уверена в том, что сказать ему. Да, Шон, сегодня я облажалась на первой же репетиции. Почему? Потому что я превращаюсь в какой-то хлам рядом с Дрезденом. Я реально налажала. О, но ты не переживай, я исправилась. Как? Да, я просто сжевала свой собственный язык.

Шон разозлится, или, в худшем случае — разочаруется, если узнает, что я вытворяла что-то типа самоистязания. После всего, над чем я работала, чтобы преодолеть себя, когда была подростком, я просто не могла смотреть на его лицо скривившееся от позора.

Завтра. Я поговорю с ним завтра.

Плетясь сквозь смеющуюся пьяную толпу, я пробиралась к автобусу. Было пару человек, стоящих перед входной дверью, этих людей я раньше не видела. Они бросили один взгляд в мою сторону, сложив руки на груди, что превратило их в стоящую стену из мышц.

— В чём дело, маленькая леди? — спросил один из них.

Я уже почти сказала ему, чтобы он отсосал у себя самого. Края моих губ пересохли, просто облизывать их было мало. Моё «почти» пьяное вдрызг состояние вырубало мой мозг.

— Мне нужно войти вовнутрь.

Они разразились глубоким смехом.

— Да? Уверен, что надо. Проваливай, пока я сам не помог тебе сделать это, — сказал самый толстый охранник.

Покачав головой, я подавила волну разочарования.

— Просто, чёрт подери, пусти меня вовнутрь, — зарычала я, проталкиваясь вперёд. — Я просто хочу спать...

Поток ветра подхватил меня, и моя спина встретилась с жёстким цементом. Над собой я видела благословенный свет звёзд. Всё было в воде. Возможно, кто-то просто толкнул меня?

Приподнявшись на локтях, и игнорируя тупую боль на моей чувствительной коже, я посмотрела на охранников. Они на самом деле сбили меня с ног!

— Что за чёрт? — Я кашляла из-за того, что меня «попросили» выйти на свежий воздух. Наклонившись в сторону и спотыкаясь, я поднялась на ноги. — Что это было?

В глазах этих людей не промелькнуло ни капли сочувствия. Море людей позади меня — это сборище бесчувственных чудовищ. Никого не заботит то, что происходило со мной, ни одну чёртову душонку.

Качнувшись вперёд, я подошла и толкнула одного из мужчин. У меня не было плана, просто меня распирало от злости, и я с этим ничего не могла сделать.

Не прилагая особых усилий, охранник увернулся от меня. Другая пара рук схватила меня и оттолкнула в сторону. Все вокруг меня разразились хохотом. Я чувствовала себя так, как будто меня вращали на американских горках.

Я тяжело приземлилась, повреждая ладони о землю, я совсем не гордилась собой, когда всё содержимое во мне вывернулось наружу — на руки и колени. Я дрожала от стыда, посмотрев вниз на свою рвоту, и меня настигнул приступ кашля.

Мой мозг гудел, воспроизводя в памяти то время, когда я была в средней школе. Как я смотрела на драки между детьми, а потом всё заканчивалось именно таким образом. Я была разбитой и выжатой как лимон.

В то время, единственным человеком, кого всё это заботило... это был Шон. Подняв свои глаза, я прорвалась через оцепенение, которое настигло меня, ожидая увидеть лицо своего старшего брата.

Рука потянулась вниз, касаясь моей головы. Рывком поставила меня на ноги, я упирлась своим локтëм в одного из них и кричала:

— Отпусти!

В ответ на это моя голова дёрнулась назад. Я ничего не видела. Но это неважно. У меня перед глазами летали звёздочки всех цветов радуги.

Нет, никто не заботился обо мне.

Я опять упала, оседая на асфальт как бесформенная масса. Желчь стекал по моему подбородку, я испытыла облегчение от того, что это не кровь. Я скорчилась, звучали громкие голоса, люди смеялись надо мной.

Они собирались выкинуть меня куда-то подальше. И никто ничего не делал, чтобы помешать этому.

Металлический звук от открываемых дверей автобуса прорвался, даже через моё воспалённое сознание. Подняв взгляд наверх, чтобы посмотреть на охранников, я увидела силуэт крупного мужчины. Мужчина, который был одет только лишь в джинсы и узкую майку, был намного более устрашающим, чем группа охранников, окруживших меня.

Глаза Дрездена обжигали как кислота.

— Какого хрена здесь происходит?

Мой желудок свело, и я поняла, как жалко выглядела. Ну и отлично, теперь он увидил меня в таком виде. Это именно то, в чем я нуждалась. Мой позор закончился.

— Простите, сэр, — произнёс скрипучий голос. Сильные пальцы схватили меня за плечо, рывком поднимая меня на ноги. Я издала страдальческий возглас против своей воли. — Просто очередная пьяная сучка, которая создаёт проблемы, пытаясь вломиться вовнутрь. Мы уберём её отсюда, от вас.

Мой подбородок подлетел вверх, и я ловила своим взглядом чёрные облака надо мной. Отступи и ты не истечёшь кровью, отступлю и я свободна. «Больше нет звёздочек»,— с горечью подумала я.

Кто-то обхватил меня за талию, начав трясти перед своей грудью. Мускус и табак заполняли моё сознание.