Запретная для авторитета. Ты будешь моей - Мила Младова Страница 2

— Спокойной ночи, Олег, — запоздало сказала я, когда Герман помог мне выбраться из машины.

Водитель кивнул.

— Береги себя.

Рука об руку мы с Германом направились к зданию. Высокий консьерж широко улыбнулся, когда мы вошли, и пожелал нам доброго вечера, мы поздоровались в ответ.

Все еще рука об руку, мы поднялись на верхний этаж. Быстро выяснилось, что весь этаж принадлежал Герману.

Когда он отпер дверь, я ступила на деревянный пол коридора, вдыхая запахи цитрусов и чего-то приятного, что я не могла распознать. Может быть, так пахнет богатство?

Герман провел меня в гостиную. Я почувствовала, как легкое тепло просочилось сквозь подошву моей обуви, и остановилась.

— Полы с подогревом?

Я отшвырнула каблуки и издала счастливый вздох, когда тепло облегчило боль в ногах.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложил Герман.

— Нет, спасибо, — ответила я, осматривая окружающую обстановку.

Гостиная была светлой и открытой, с умопомрачительным видом на горизонт. На большом черном ковре стояли мягкие, удобные белые диваны. Все должно было бы выглядеть скучно, но нет. Возможно, из-за картин, стекла и свежих цветов. Перед окнами от пола до потолка стоял телевизор с гигантским экраном.

— Миленько тут у тебя, — сказала я Герману, понимая, что он внимательно наблюдает за мной. Я медленно повернулась, мельком взглянув на первоклассную кухню и очаровательную столовую. В отличии от офиса в его клубе, здесь не было недостатка в индивидуальности. Она не выглядела такой же стерильной. Она отражала Германа — чистого, аккуратного, стильного, смелого. Если бы я могла однажды позволить себе место с таким видом, я была бы счастлива.

Герман подошел ко мне и практически утопил в своих объятиях.

— Ты устала.

Я сладко зевнула, поэтому не смогла этого отрицать. Честно говоря, я была в таком состоянии, что совсем не возражала, когда он поднял меня на руки и понес по лестнице. В этой квартире еще и второй этаж есть. Охренеть.

Как и на нижнем этаже, наверху все поверхности были идеально блестящими. Здесь было безупречно чисто и пахло потрясающе.

— Нам с твоей уборщицей стоит поговорить и обменяться советами насчет моющих средств, — сказала я, мило сопя ему в шею.

Спальня была оформлена с таким же вкусом и элегантностью, как и все остальное помещение. Обстановка была мужественной, стильной и с характером. Он поставил меня у изножья массивной кровати, а затем снял всю мою одежду. Когда я опустилась на самый удобный матрас в истории человечества, я чуть не застонала.

Все еще стоя, он наклонил голову.

— Мне нравится, как ты выглядишь в моей постели.

Меня, в принципе, тоже устраивала его постель, на которой я с удовольствием растянулась. Он начал расстегивать рубашку, обнажив упругие мышцы и гладкую кожу, и я в одно мгновение превратилась из сонной в бодрую.

— Чувствую некую… вседозволенность, — добавил он.

Я только кивнула не в силах оторвать взгляд от великолепного мускулистого, сильного тела, которое он обнажал сантиметр за сантиметром.

— Итак, ты пишешь книги. Какой у тебя псевдоним?

Не отрывая взгляда от импровизированного стриптиза, я ответила:

— Он вряд ли тебе о чем-то скажет.

— Есть такая вероятность, — согласился он. — Я не очень люблю читать и предпочитаю нехудожественную литературу в любом случае.

— Не очень любишь читать? Как теперь тебе доверять? — я ахнула.

— Не увиливай! Твой псевдоним… — он весело усмехнулся.

— Нонна Шварц.

Он переполз на кровать, навис надо мной и прижался легким поцелуем к впадине между ключицами.

— Почему книги ужасов?

— На самом деле я не выбирала жанр как-то специально. Все получилось… неосознанно.

— Полагаю, ты используешь псевдоним, потому что не хочешь, чтобы твоя писательская карьера была как-то запятнана ассоциациями с Андреем. И потому что ты не любишь привлекать к себе внимание.

Я резко вдохнула, когда он провел языком по моему соску.

— Мне нравится… твое внимание.

— Да?

— Да.

— Хорошо. Потому что я собираюсь трахнуть тебя быстро и жестко. А потом ты уснешь, потому что устала.

Звучало неплохо.

Глава 3

На следующее утро меня разбудили приглушенные голоса. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, где я нахожусь, и было ужасно досадно осознавать, что я одна. Я всегда была большой поклонницей утреннего секса.

А еще, как сказал Герман, я была любопытна, как кошка. Поэтому я рефлекторно напрягалась, чтобы услышать разговор, который происходил где-то за пределами комнаты. Все, в чем я могла быть уверена, что один голос принадлежал Герману, а другой — женщине. Неужели рыжая сучка нарисовалась тут с утра пораньше? Разобрать не получалось.

Я вылезла из постели, натянула стринги и надела одну из рубашек Германа. Когда я стояла на лестничной площадке с видом на большую гостиную, я лучше слышала голоса, но в поле зрения никого не было видно.

-...как я могу не примчаться сюда за подробностями, когда мне звонит Лика и заявляет, что мой младший брат нашел себе девушку? Расскажи мне о ней! Быстро! Я требую.

А, это, должно быть, Элеонора.

Герман немного поколебался, прежде чем ответить.

— Ее зовут Агата Стрельникова. Ей двадцать шесть. Она работает официанткой в кафе, долю в котором я выкупил недавно.

— Это ни о чем мне не говорит, милый братец, — проворчала Элеонора.

— У меня есть для тебя работа, — сказал он, переводя тему. — Есть два типа — Роман Теряев и Никита Литвинов. Мне нужно, чтобы ты выяснила все, что сможешь, об этих людях. Я запишу несколько основных деталей чтобы у тебя была отправная точка. Нужно поставить это дело в приоритет, ладно?

— Я поручу его своему дорогому мужу. Он лучший в этом деле. Могу я узнать, почему это так важно?

— Возможно, один из них преследует Агату.

— Правда? Господи. Почему?

— Не знаю. Но они оба в ее жизни по схожим причинам. Ты ведь слышали о таком человеке, как Андрей Калинин, верно?

— Да, лет двадцать назад был жуткий скандал… и до сих пор всплывают новые подробности во всех этих передачах по телеку, где полощут грязное белье всяких псевдо знаменитостей… он сейчас вроде бы сидит за убийство? — спросила Элеонора.

— Да. Он отчим Агаты. Ее мать вышла за него замуж, когда Агата была совсем маленькой.

— Правда? Жесть. Бедная девочка.

Я растерялась от неожиданного сочувствия. Обычно люди делали менее лицеприятные замечания по этому поводу.

— Подожди, Стрельникова ты сказал? — Продолжила Элеонора. — Это Марка Баранова дочь