Измена. Ты нас променял - Оксана Барских Страница 2

Так что мы с Давидом поднялись вместе с самых низов, постепенно основали свой бизнес по продаже автомобильных запчастей, и единственное, чего нам не хватало – ребенка.

Чтобы не носить тяжести, я взяла по магазинам своего водителя, так что всё, что мне оставалось – это выбирать продукты. Так что к тому моменту, как я вернулась домой, была полна сил, энергии и щемящего счастья.

Вот только когда я вошла в дом, то замерла, услышав знакомые голоса.

– Ты будешь с ней разводиться? Я тебе сына родила, а у вас с ней за десять года даже ни одной беременности. А даже если случится чудо, и она родит, то кто у вас может родиться? Она же старородка.

– К чему снова этот разговор? У нас с Алевтиной бизнес, я тебя сразу предупредил, никакого развода. А тебя и ребенка я обеспечу.

Я замерла, услышав голос мужа. Хотела бы обмануть себя, сказать, что мне показалось, но это был он.

– Так подели этот чертов бизнес, в конце концов, отбери его! Скоро наш Данил в школу пойдет, мне надоело просить его, чтобы он не называл тебя папой при твой клуше-жене!

– Рот закрой! Я тебе сказал, чтобы ты его к нам с Алевтиной в дом не водила.

– Ну мы же с ней сестры, как же так, она ведь так любит нянчиться с нашим Данилом. Даже свекровь на моей стороне, наш сын – ее любимый внук. Сколько можно прятаться?!

Я застыла, не веря, что моя подруга и мой любимый муж могли так со мной поступить. Я толкнула дверь и медленно вошла внутрь кабинета.

– Как давно свекровь знаешь, что у тебя сын от моей сестры?

Немая пауза. Муж открывает рот, но первой говорит моя сестра и подруга. Уже бывшая.

– С самого начала. Тебе же ясно сказали, что дети от тебя нежеланные! Ты бракованная пустышка!

Оскорбления моей сестры Ольги сыпались на меня как из рога изобилия, а я впала в ступор. Вспоминала ее утренние слова.

– Делай аборт! Ты же не хочешь родить инвалида?

Глава 2

Я стояла на пороге гостиной и, казалось, практически задыхалась. Перед глазами потемнело, я вцепилась пальцами в дверной косяк и еле удержалась на ногах, до того меня не держали колени.

Тело охватила слабость, но я продолжала смотреть на свою сестру.

– Куда ставить пакеты с продуктами, хозяйка? – раздался вдруг сзади голос водитель.

Я совсем забыла, что он пошел следом за мной. Мои щеки окрасились в красный, и я наверняка напоминала собой спелый помидор.

– Поставь на пол, Федор. И можешь идти, спасибо за помощь, – произнесла я, отпуская его, и он довольно быстро испарился. За что я его ценила, так это за молчаливость. Вот только то, что меня унизили в его присутствии, только заставляло меня стыдиться происходящего сильнее.

– Что за привычка прислугу в дом пускать? Я же тебя сто раз учила, что они должны знать свое место и не сметь пересекать порог хозяйского дома.

Недовольный голос сестры вывел меня из ступора.

– Пока что я тут хозяйка, и мне решать, кто будет переступать порог этого дома, а кто нет, – спокойно произнесла я, хотя один бог знает, как дорого мне стоило сохранять нейтральным голос.

Внутри я вся горела, а мое сердце разрывали в клочья адские псы церберы, дербаня его на ошметки и жадно вгрызаясь в мою плоть. Боль ширилась, острыми укусами проходясь по всему телу, но я не желала показывать Ольге, как мне было плохо.

Сказать ей на мои слова было нечего, ведь несмотря на то, что она, получается, родила моему мужу сына, это не сделало ее хозяйкой дома.

– Нам нужно спокойно поговорить, Алевтина, – подал голос Давид и стиснул переносицу, словно у него разболелась голова.

– А что тут говорить? – взвизгнула Ольга и всплеснула руками. – Я родила тебе сына. Алевтина теперь в курсе. Нужно решать, как вы будете разводиться и делить имущество и бизнес. Я же уже сказала, мой сын должен расти в полной семье, усыновленным хотя бы!

– Заткнись, Ольга! – процедил Давид, глядя на нее зло.

Ольга всегда была зубастая и умела постоять за себя, но я никогда не обращала внимания на ее хабалистость, ведь она всегда была за меня горой. Да, порой учила не пойми чему, с чем я была не согласна, как например с нанятыми работниками. Меня смущало, что их она будто за людей не считала, но сейчас я отчетливо осознала, что она делит людей на классовость и себя относит к элите.

– Ты вся в мать, – произнесла я с горечью, чувствуя, как всё внутри меня дрожит. – Говорила мне мама, что яблоко от яблони недалеко падает, а я не верила, привечала тебя, а выходит, что…

– Что что? Змею на груди пригрела? Вот кто я для тебя? – нахмурившись, произнесла Ольга и мотнула головой. – Ты и твоя мать всегда только ярлыки и умели навешивать, так что это возмездие тебе за то, что нос задирала. Ходила тут деловая, замужняя, козыряла передо мной и смеялась надо мной, что я сына своего вне брака родила. Наряду с мамашей своей.

– Ольга! Ты вообще-то о своей тети говоришь!

– А ну заткнулись обе! – рыкнул Давид, и Ольга сразу же замолчала, сделав невинное лицо, каким я видела его раньше. Вот только было поздно. Я уже всё увидела, и мое сердце кровью обливалось от того, что меня предали два самых мне близких человека.

Меня трясло, и я прижимала руки к груди, скрестив их так, чтобы они не дергались и не выдавали мое нервное истощенное состояние всем присутствующим.

Я старалась взять себя в руки, чтобы не расклеиться прямо здесь, но не могла себе позволить потерять лицо перед предателями. Ольга лишь посмеется и не постесняется обглодать мои кости напоследок.

– Папа? – вдруг раздался жалобный детский голосок. – Почему ты кричишь на маму? Мне страшно.

Из другой комнаты выглянул Данил. Его взъерошенные волосы