Под властью Братвы - Мари Фокс Страница 2

Он напевает. — Звучит хорошо, — отвечает он, как раз когда мы подходим к двери в кабинет моего брата.

Я стучу один раз, прежде чем толкнуть дверь, и вхожу с Тимуром на буксире. Меблированная дубовая дверь захлопывается с мягким стуком, когда глаза Доминика поднимаются, чтобы встретиться с моими. Ожидание потрескивает в воздухе, озорной блеск не подходит для обычно стальных серых глаз Доминика, и я чувствую, как узел опасений сжимается в моем животе. Это никогда не было хорошим знаком, когда мой стоический старший брат решит поиграть.

— Тогда перезвони мне как можно скорее, — наконец говорит он, а затем завершает разговор, повернувшись ко мне лицом, и на его губах все еще играет ухмылка.

Я нахмурился. — Эй. — Я внимательно смотрю на брата.

— Как раз тот человек, которого я искал. Садись, Феликс, — говорит Доминик, его ухмылка грозила расколоть его лицо пополам. Конечно, это нехорошие новости — по крайней мере, не для меня.

Я смотрю на Тимура в поисках помощи, но он выглядит таким же сбитым с толку, как и я, поэтому я устраиваюсь в кресле напротив Доминика. Надеясь покончить с этим как можно скорее.

— Что происходит? — спрашиваю я, приподняв бровь.

— Мне нужно, чтобы ты на некоторое время обосновался в Нью-Йорке.

Я хмурюсь еще сильнее, когда смотрю на Тимура, но он лишь пожимает плечами.

— Ты знаешь, у меня есть бизнес, который нужно вывести за пределы страны. Есть ли причина для такого решения? — Я откидываюсь на спинку сиденья, и Доминик снова начинает ухмыляться.

О, черт возьми, давай уже! Слова вертятся у меня на языке, но я их не произношу, вместо этого я продолжаю спокойно наблюдать за братом, зная, что в свое время он раскроет свой гениальный план.

— Дэниел Фэрфакс. Звонок?

Я нахмурился, услышав это имя. Я слишком хорошо помню Дэниела Фэрфакса. Он был на нашем радаре уже довольно давно, но у нас не было времени разбираться с этим напыщенным, самодовольным человеком, который использовал наши связи в Братве для продвижения своих амбиций, но пока безуспешно.

Мне давно хотелось с ним разобраться, но по какой-то причине Доминик пока не был готов, поэтому этот ублюдок все еще ходил с короткими плечами, почти достигающими его ушей, так высоко он их поднимал, когда шел. Одного упоминания его имени достаточно, чтобы я нахмурился еще сильнее.

Этот человек известен тем, что нарушал обещания так же быстро, как менял свои костюмы на заказ, и не было ничего в этом мире, что расстраивает меня больше, чем человек с его статусом, неспособный держать свое слово. Мысли о том, что мы наконец-то с ним разберемся, достаточно, чтобы заставить мои вены забиться.

— Конечно. Дэниел Фэрфакс из высшего общества. — Я постукиваю по столу, ожидая, когда же грянет последняя сенсация.

— Итак, если ты правильно помнишь, Дэниел должен Братве огромный должок. Инвестиции, которые привели к одобрению этого кредита, были гениальны поначалу, но по какой-то причине, он полностью провалился. Все вовлеченные стороны понесли серьезные потери, жертвой стал сам Фэрфакс. Мне все равно, в какие инвестиции ввязывается этот дурак, за исключением того, что это наши деньги пошли коту под хвост.

— Я дал Дэниелу более чем достаточно времени, чтобы восстановиться и возместить расходы, но, похоже, что бы он ни делал, денег не будет. Я в конце очереди ожидания. — Удивительно, но тон Доминика все еще легкий.

Я встречался с Дэниелом один раз, и легко сказать, что он мне никогда не нравился, даже до нашего краха. По правде говоря, я презираю светских людей в целом, но что-то в Дэниеле Фэрфаксе выводит эту неприязнь на новый уровень. Не помогает и то, что он не может выполнить свои обещания.

Одна только мысль об этом злит меня еще больше, но по какой-то причине мой брат все еще улыбается мне, почему он не закатил истерику и не назначил награду за голову этого человека? Вместо этого он улыбается как урод с того момента, как я вошел. Что именно он задумал?

— Итак, ты хочешь его прикончить? Тебя беспокоит, насколько высоко он стоит на общественной лестнице? Это никогда не имело значения. Мы…

Доминик прерывает меня взрывом громкого смеха. — О, нет, брат. На этот раз кровопролитие, не лучший вариант, к сожалению, но у нас есть кое-что получше. Этот долг оказался скрытым благословением. Мы используем эту ситуацию в своих интересах.

— Я не уверен, что понимаю.

Доминик открывает ящик и достает оттуда одну фотографию. Он пододвигает фотографию ко мне, и я равнодушно смотрю на нее. На фотографии была молодая женщина.

Ее красота неоспорима, но в ее выражении лица есть намек на скуку. Ее глаза холодные — холод, который отражает сталь в моих собственных глазах — и это говорит мне все. Ее губы слегка надуты. Это женщина, привыкшая получать все, что хочет. Какое отношение она имеет ко всему?

— Это Вероника Фэрфакс, дочь Дэниела. Я устроил вам брак, — наконец объявляет Доминик.

Воздух со свистом вылетает из моих легких. — Ты не можешь быть серьезным. — Я потрясен тем, как спокойно звучит мой голос, когда я чувствую все, кроме спокойствия.

— О, но я — очень серьезен. Никаких денег назад, никаких процентов, ничего, и это будет конец. Убийство Дэниела было бы пустой тратой времени и ресурсов для всех. Плюс, нам придется иметь дело с любыми последствиями, которые возникнут с человеком его статуса. Это просто не стоит того в конце концов. С другой стороны, это — идеальная альтернатива. — Он стучит по фотографии, когда говорит, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, его губы подергиваются от нескрываемого веселья.

— Брак между тобой и Вероникой позволит нам оказаться в центре крепких семейных связей Дэниела. Мы обретем готового союзника, который поможет нам в долгосрочной перспективе, особенно потому, что нам нужно завоевать больше места в городе. Это будет самый простой и быстрый способ добиться этого.

Он наклоняется вперед. — Это брак по расчету, Феликс. Мы заключаем союз с одной из самых известных семей Нью-Йорка, и это основа, которая нам нужна для расширения. Плюс, говорят, что Вероника — единственная наследница Дэниела, так что это очень аккуратное решение грязной проблемы.

В комнате наступает минута тишины, пока я смотрю на фотографию Вероники. Ее холодная красота не привлекает. Внутри меня назревает буря. Вместо этого, она, кажется, подпитывает ее.