Извращённое чувство - Эмили Макинтайер Страница 19

Моё сердце начинает бешено колотиться, а дыхание становится прерывистым.

Он ближе к смерти, чем я думал. Волна грусти пронзает меня, словно пробивая бетонную стену, которую я возвёл вокруг своих чувств, заставляя меня дрожать.

Моё отношение к болезни Али неоднозначно.

Вначале моей целью было научиться у него всему, чему я мог, а затем оказать ему честь продолжать жить с помощью рисунков на моем теле, убив его, чтобы я мог без особых усилий занять его место.

Может быть, он погиб бы в результате несчастного случая, а может быть, задохнулся бы во сне.

Но время шло, и случилось кое-что, чего я не учел.

Я начал смотреть на него снизу вверх как на нечто большее, чем на того, кем я хотел стать.

Он был первым мужчиной в моей жизни, который относился ко мне с уважением и заботой. Он был единственным, кто верил в меня и помогал мне достичь успеха, несмотря на трудности, связанные с моим прошлым. У меня было множество возможностей навредить ему, но каждый раз я упускал их, потому что часть меня отчаянно нуждалась в его внимании и одобрении. Я чувствовал к нему нечто похожее на отцовскую любовь, которую никогда не испытывал ни к кому другому.

Когда он признался мне, что его рак неизлечим, и он не собирается проходить еще один курс лечения, я почувствовал облегчение. Бремя необходимости наблюдать, как жизнь покидает его глаза под моими руками, тяжелым грузом лежало на моей душе, и таким образом, это могло произойти естественным образом.

Я воспринял это как знак свыше, что мне суждено стать великим. Самым могущественным. Вселенная убирает с моего пути Али, чтобы я мог достичь своих целей и управлять «Sultans».

И всё же тот маленький мальчик внутри меня, который так нуждается в любви, страдает ещё сильнее, когда я думаю о том, какой будет жизнь, когда его не станет.

Али вздыхает и прощается с человеком, который, как я предполагаю, является его врачом. Я отхожу от двери, охваченный противоречивыми чувствами.

Мне было известно, что ему осталось не так много времени, но не думал, что он был так близок к концу.

У меня перехватывает дыхание.

Два месяца. У меня недостаточно времени для осуществления моих планов.

Я разворачиваюсь и направляюсь обратно к лифту, мышцы моих ног горят от долгих, торопливых шагов. Нажимаю на кнопку своего этажа, опираюсь рукой на стену, двери закрываются, и лифт начинает опускаться.

Из динамиков льётся тихая джазовая мелодия, которая ощущается как прикосновение острых лезвий к моим барабанным перепонкам. Я пытаюсь взять под контроль свои эмоции. Мне не нравится, что они, кажется, продолжают прорастать нежелательными ростками. Они приводят к необдуманным решениям и глупым ошибкам, а у меня нет времени ни на то, ни на другое.

Раздаётся сигнал, и двери на моём этаже открываются. Сиара как раз садится за свой стол. Она выпрямляется, увидев, как я быстро пересекаю этаж.

— Добрый день, мистер Фарачи.

Я едва смотрю на неё и еле заметно киваю, прежде чем направиться к своей двери.

— Позови Иэна в мой кабинет, — говорю я ей. — Сейчас же.

Я вхожу в комнату, снимаю пиджак и бросаю его на первое попавшееся кресло кремового цвета. Затем направляюсь к своему рабочему столу, откуда открывается прекрасный вид на город. Проводя рукой по волосам, я дергаю за корни, пока они не начинают щипать, расхаживая взад-вперед.

— О боже, ты ходишь взад-вперед, — голос Иэна прерывает мои мысли, когда он заходит в комнату и закрывает за собой дверь. — Что случилось?

Я поворачиваюсь к нему, замечая, что его костюм слегка помят, как будто он надел его слишком поспешно.

— Старик умирает.

Иэн вздыхает, опускаясь в кресло с высокой спинкой перед моим столом и закидывая одну ногу на другую.

— На мой взгляд, недостаточно быстро. Так вот почему ты был так рассеян на совещании?

Его слова вызывают у меня раздражение и гнев. Я пытаюсь скрыть свои чувства, не желая, чтобы Иэн узнал о моих запутанных эмоциях по отношению к Али.

— Это не шутка, Иэн, — выплевываю я. — Я не собираюсь терять всё, ради чего я работал, из-за какого-то ничтожества, которому я не принадлежу, или из-за дочери, которая этого не заслуживает. Я уже разобрался с первым идиотом, которого прислали сюда, чтобы встретиться с ней. Я не хочу, чтобы ещё тысяча мужчин в ближайшие две недели переступила порог дома Али. Я не могу убить их всех. По крайней мере, не так быстро. Это вызовет слишком много подозрений.

Ян кивает, задумчиво проводя рукой по подбородку.

— Значит, мы продлим сроки. Избавься от мальчика Ясмин как можно скорее. Я могу отправить его рейсом в Египет уже завтра.

Его идея кажется мне разумной, и я замедляю шаг, обдумывая план.

— Этого недостаточно. Мы должны подтолкнуть Ясмин к замужеству как можно скорее. Сейчас, пока не стало слишком поздно.

Иэн кивает.

— Жаль, что мы не можем просто убить её и покончить с этим всем.

Глубоко вздохнув, я опираюсь руками на спинку стула и выгибаю шею, пока не раздаётся приятный хруст в позвонках.

— Это было бы совершенно бесполезно. Придерживайся плана: отвези мальчишку в Египет, и мы будем использовать его, чтобы контролировать её.

Иэн подается вперед в своем кресле, в его глазах мелькает угрожающий блеск.

— Можно я его убью?

— Твоя одержимость убийствами вызывает беспокойство, — я бросаю на него неодобрительный взгляд. — И нет, не можешь. Это дело требует изящества, а ты будешь слишком неряшлив.

Он стонет, откидываясь назад.

— Ладно.

Я провожу пальцем по щетине на подбородке, и у меня рождается новая идея.

— Возможно, у тебя не будет возможности убить мальчика, Иэн. Но мы заставим Ясмин думать, что ты это можешь сделать.

9. ЯСМИН

Сегодня суббота, и не прошло и четверти часа с тех пор, как Эйдан написал мне, что собирается встретиться с Джулианом в каком-то захолустном ресторанчике в центре Бадура, чтобы обсудить детали своей новой работы.

И я… раздражена.

Его новая работа, как будто я должна просто отойти в сторону и позволить мужчинам в моей жизни решать все проблемы. Кроме того, Эйдан не представляет, во что он ввязывается. Мой отец, возможно, не рассказывает мне о своей сфере деятельности, но я знаю достаточно, чтобы понимать, что опасность идет рука об руку с бриллиантами и деньгами, и хотя