После измены счастье есть (СИ) - Рина Беж Страница 18

– К-какие дети?

Он рехнулся?!

– Маленькие, пищащие, на меня и тебя похожие, – подмигивает муж, а потом становится серьезным. – Варь, не думай про Крылову. Тамара совершенно ничего для меня не значит. Как и я для нее, повторяю тебе десятый раз. Воспринимай наши встречи с ней так же, как и я.

– И как же ты их воспринимаешь, стесняюсь спросить?

– Как шабашку, солнце. Шабашку, которая позволит прийти нам к нашей мечте быстрее. По моим прикидкам мы уже к концу года сможем купим себе собственное жилье! Как же хорошо всё складывается!

Ноги перестают держать. Дернув стул, не сажусь на него, а буквально падаю.

Каков молодец!

Всё сосчитал. Всё распланировал.

А мои слова – как об стенку горох.

Небо-небо…

– Пригожин, не в квартире счастье, – говорю, уже слабо надеясь на то, что он услышит хоть слово. – Не в статусной машине, не лопающемся от наличия денег кошельке. Счастье в том, чтобы между мужем и женой были взаимные любовь, поддержка и уважение, общие цели и ценности, эффективная коммуникация и принятие другого таким, какой он есть. Коль, я думала, это наш с тобой случай. Но ошиблась.

– Варя, послушай…

– Нет, Коля, это ты послушай. Твои ценности и идеалы для меня чужды. Нет, я больше скажу, они мне противны. Омерзительны. Паскудны. Я их презираю. А теперь презираю и тебя. Ты отвратителен.

– Брось! Ты обижена, понимаю. Я бы на твоём месте был просто в бешенстве. Но это пройдёт, милая. Ты подумаешь и поймёшь, что ничего страшного не произошло. Я по-прежнему твой. Весь твой, каким был вчера, позавчера и пару месяцев назад. И никуда от тебя не денусь.

– Пару месяцев? – выуживаю суть. – Ты ахаешь свою старушку пару месяцев? Ой, фу…

Прикрываю рот ладонями.

Нет, я – не дура, я – мегатупица. Два месяца он мне изменяет! А я и не заметила. А еще гордилась своей проницательностью.

Какой кошмар!

– Варь, перестань. Успокойся, детка. Я вернусь из командировки, и мы еще раз поговорим.

– О чем нам говорить, Коля? Диагноз и так ясен. Пациент не жив, а мертв. Я с тобой ни за что не останусь. Я подаю на развод. Это дело решенное.

– Не смей о нем даже заикаться! – повышает голос и бьет открытой ладонью по столу перед моим носом.

Бах!

Вжимаюсь в спинку стула, но вопрос задаю:

– Почему это?

– Потому что мы вместе!

Бах!

– Потому что я – твой любимый муж!

Бах!

– Потому что у нас всё хорошо!

Бах!

– У нас всё отвратительно, – качаю головой.

А он нависает надо мной огромной самоуверенной скалой и холодно ухмыляется:

– Нет, милая. Всё отвратительно у тебя будет, если ты вздумаешь от меня уйти. Ты не сможешь жить на свою мизерную зарплату, детка, да еще и Сашку содержать. Твоих грошей вам не то что на съем квартиры не хватит, даже на еду. А еще транспорт, шмотки, родительские сборы. Или в деревню к своей мамашке вернешься?

– Надо будет, вернусь, – задираю подбородок.

Ни за что не покажу, как он меня пугает.

– Окей, моя милая. Тогда вот еще на досуге о чем подумай. Что скажут органы опеки, если ты со мной разведешься? Не отнимут ли они у тебя, нищей бабы-одиночки, твою любимую племянницу, а?

Небо…

Я смотрю на него и вижу: он абсолютно уверен в том, что я передумаю. Перебешусь, проревусь, напсихуюсь, взвешу все «за» и «против»... и да, не только останусь его женой – тряпкой и дерьмоглотательницей, но и, пролечившись, снова раздвину перед ним ноги.

Глава 17

ВАРВАРА

– Ты мне угрожаешь?

В голове не укладывается.

Он не извиняется за свои свинские поступки, а лишь запугивает, сильнее и сильнее, с целью продавить собственные интересы.

– Да, но только лишь потому, что ты сама вынуждаешь делать меня это.

Что?

– Я вынуждаю? – не верю своим ушам.

– Именно, родная. В тебе говорит не рациональность и здравомыслие, а обида и гордость. Но в семейных делах – они плохие советчики. Женщина должна быть мягкой, уступчивой, нежной. Она обязана беречь семейные ценности…

– Те самые, которыми так халатно подтирает свою задницу гулящий мужчина? – интересуюсь с сарказмом, внаглую его перебивая. – Да-да, Коля, я о тебе говорю. Все семейные ценности ты сам уничтожил, так что не смей о них даже заикаться и перекладывать свою вину на мои плечи.

– Я стараюсь ради семьи!

– Правда? Извращенно как-то ты стараешься.

– Цель оправдывает средства, – отмахивается, как от несущественного.

– Нет, – мотаю головой. – Нет! Мое здоровье не то средство, которым я буду жертвовать в угоду твоим целям, понял?!

Нет, не понимает – читаю по глазам, в которых ничего не отражается, кроме недовольства происходящим разговором.

То же самое он и отвечает.

– Все болячки, если это не спид и не бешенство, излечимы, Варя. Не устраивай конец света. Но, чтобы тебя успокоить, я переведу тебе деньги на лекарства, а еще на тортик, чтобы подсластить твоё кислое настроение.

Перевариваю услышанное, а оно комом застревает в горле и душит, не позволяя сделать нормальный вдох.

Он даже не уточнил диагноз, курс лечения, мое самочувствие. Ему они неважны. Нисколько.

Вот так, Варя, жуй – не обляпайся. Любимый муж кинул бабок, чтоб измену тортиком закусила, и спокойно самоустраняется. А дальше выгребай сама, родная, как хочешь.

Мужик… да уж. Нет слов.

– Всё, милая, мне действительно пора ехать. Оставайся дома и не делай никому мозги. Подумай о тех последствиях, что я тебе озвучил, – на этом Пригожин разворачивается и направляется в спальню.

Я за ним не иду, но по шороху и хлопкам шкафчиков догадываюсь, что муж достает из кладовки спортивную сумку и собирает себе вещи. Посреди бела дня, не скрывая этого, он пакует монатки, чтобы ехать в «командировку» с любовницей.

Что сказать?

Скатертью дорога!

Но просто так он не уходит.

– Люблю тебя, – произносит, возвращаясь в кухню и вновь приближаясь ко мне.

Не успеваю среагировать, как он вскидывает руку, обхватывает сзади мою шею и, не спрашивая позволения, вжимает в