Наталья Светлова - Научиться дышать Страница 18

Иван застонал и откинулся на подушку головой, потирая лицо ладонями. Запустил лицо — уже заросло щетиной. А щеки-то помнили и до сих пор хранили на себе горячие печатки — поцелуи Иры, так стеснявшейся проявления своих чувств. Волков не заблуждался насчет природы этих ее эмоций. С первого взгляда на ее смущение и красные щечки становилось понятно, что она невинный цветочек. Поэтому ее так тянет к нему; он не мог не ощущать эти сбивающие с ног флюиды сексуальности. Он мужчина, а ее женская сущность изнывает от жажды раскрыться, вступив в близкий контакт с противоположным полом.

Он не мог привлекать ее как мужчина: слишком не похож на то, что эта девушка должна видеть каждый день в своем обществе. Красивые, ухоженные мальчики, последователи куклы Кена, на дорогих автомобилях и в костюмах от именитых дизайнеров. В нем же не было ничего из этого. Только грубая, но знающая свои границы сила; любовь к жизни, хоть порой она и была недостойна этого преклонения; простая машина, но заработанная своим трудом, каждая копейка была только его.

— Волков, ты кофе будешь? — окрикнула его хриплым голосом Лиля.

«Волков, — усмехнулся он. — Ясно. Ночной секс забыт, теперь только дневная формальность».

— Буду. Ты знаешь, какой я люблю. А я в душ!

— Знаю я, да. Я все про тебя, козла, знаю, но ты воротишь от меня нос.

В своем стиле. Поэтому они и расстались когда-то. Слишком Лилия мужественная, в ней просто взрывается маскулинность, мужские повадки и модели поведения стали ее собственными. Она работает с ним в школе, преподает бокс девушкам и занимается бодибилдингом. Сначала его привлекла ее грубость, но с возрастом душа стала требовать заботы и понимания, нежной женщины рядом, хрупкой, точно фарфоровая ваза. Любому нормальному мужчине хочется чувствовать себя стеной, охраняющей маленькую пышную алую розочку, давать ей покровительство и тепло от всех северных ветров. Накачать мышцы и прокурить голос он и сам может. В женщине должна быть сладкая обольстительность и немного горьковатая пленительность. Она должна манить мужчину, как одинокого путника манит маяк. Как огонь подзывает к себе мотылька.

— Держи свой кофе, Волчара, — встретила его Лиля в кухне.

— Имя мое ты уже ввиду дурного характера забыла?

— Ваней ты станешь, когда мы снова будем парой. А для парня, который приезжает переночевать у меня и потрахаться, сгодится и Волчара.

Мегера! Уже не в первый раз он ощущал тупую боль разочарования от того, что вообще с ней связался. А что делать? Он ведь живой: дышит, чувствует, в конце концов, хочет. Невозможно убить в себе чувства работой, они все равно дотошно сверлят мозг просьбами найти лучик женского тепла, частичку женской заботы, крупицу женской любви. Вот и кинулся на первую попавшуюся и согласившуюся встречаться и жить с бедным, но чертовски привлекательным (ее слова) парнем.

— Больше этого не повторится, Лиля. Ты знаешь, я верен своему слову.

— Это все знают. Ты прям эталон мужского характера. Не устаешь быть идеальным? — поддразнила его она.

— Не устаю быть мужчиной, каким был рожден и каким мать хотела меня видеть.

Лилия закатила глаза. Волчара такой Волчара! Всегда непреклонный, строго следующий своим принципам, которого просто невозможно сбить с пути истинного.

— Мы изжили себя, Лилия. И этот обрывочный секс, не подкрепленный больше никакими чувствами, причиняет только боль наутро нам обоим. Не будем себя растрачивать впустую.

Он оставил кофе недопитым и ушел одеваться, чтобы уйти из этой квартиры раз и навсегда.

— Как ты заговорил! Сраный философ, — донесся ее недовольный голос из кухни. — Так и скажи: «Появилась другая, но компас иногда сбивается, и я оказываюсь в твоей постели».

Волков промолчал. Никто у него не появился. Да и пора бы уже ей знать, что его компас никогда не сбивается на измены и предательства. Еще одна причина порвать все связи и сжечь мосты с этой девушкой: она так и не узнала его за прошедшее время.

***

— На улице уже не так тепло и солнечно, — сказал Иван, усаживая Ирину в коляску, — поэтому мы переместимся в здание. Ты не против?

Девушка посмотрела на небо: серо-синее, точно разводы гуаши по альбомному листу. Тяжелые капли дождя уже свисали с этих серых комков ваты. Наверное, она не против испортить прическу и макияж.

— Я ждала, когда мы снова сможем встретиться. Дома так скучно. Дарина улетела в Майами, теперь в комнатах стоит тишина похуже, чем на похоронах.

— Не могу гарантировать, что сегодня будет очень весело, — улыбнулся Волков и вкатил ее в помещение, где проходила тренировка. — Я работаю, а значит, у тебя будет незапланированный матч по боксу.

Ирина ответила ему безропотной улыбкой. Пусть делает, что хочет, лишь бы изредка уделял и ей внимание. Видеть его уже было счастьем.

На ринге она увидела несколько пар молодых людей, вероятно, школьники старшего возраста. Такая атмосфера была ей непривычна. Пристальным взглядом, врезаясь в его быстрое, ловкое тело, девушка следила за Волковым. Он то учил кого-то из ребят, то сам вставал в пару и принимал бой. Ее завораживала его сила, тело гудело, настраиваясь на частоту Ивана, точно радио.

Он сошел с ринга и скинул с себя мокрую майку. Ирина слегка прикусила губу, ею овладело огромное искушение. И откуда же появилась эта похоть под личиной томного возбуждения? Откуда все эти первобытные желания обладания? Девушка тряхнула головой, словно отгоняя постыдную, бессовестную мошкару мыслей. Она никогда такой не была: трепещущей перед мужчиной, краснеющей и стесняющейся голого торса. Да она девственности лишилась на какой-то пьяной вечеринке с сыном одного из богатых друзей отца!

Этот первый секс, который должен стать знаковым и запомниться навсегда, она совсем не помнила. Он просто предложил покувыркаться, когда они уже не соображали ничего от неустанно сменяющихся бутылок дорого алкоголя. Почему нет? Секс и секс. Все из ее круга уже им занимались, некоторые партнеров меняли в геометрической прогрессии: чем толще кошелек, тем привлекательнее кандидатура.

— Ну что, Ванюша, еще не передумал насчет нас? — спросила подошедшая к нему мужеподобная девушка.

Ирина с интересом вытянула шею, точно любопытный гусек, и стала прислушиваться. Дыхание перехватило, когда эта девушка без всякого стеснения повисла у него на шее и буквально вдавила губы в его. Кровь застучала в висках, а сердце просто напропалую кидалось в бой, разбиваясь о грудную клетку изнутри. Она быстро отвернулась от них, чтобы ее не уличили в подглядывании, а глаза уже плавали в соленых озерах слез.