Двойное счастье генерала Сокола - Мара Евгеника Страница 17

Спать мы ложимся в отличном настроении.

Утром происходит то, что становится для меня громом среди ясного неба.

Проснувшись, понимаю случилось то, чего я ожидала меньше всего.

Не могу ни глотать, ни встать, потому что у меня разнесло горло и рот и очень высокая температура. Понимая, что мне нужно накормить Вику, еле-еле стаскиваю свое ватное тело с дивана.

Делаю себе укол антибиотика. Пью те же таблетки, что и Викуша.

Заглядываю в холодильник, чтобы понимать насколько дней нам с дочерью хватит продуктов и иду обратно на диван.

Если первый день мне просто плохо, то на второй и третий впору вызывать скорую, потому что я уже не в состоянии даже просто встать.

Вика носит мне воду, делает холодные компрессы на голову и тихо плачет.

Пытаюсь связаться с подругой Машкой. Но…

Её снова не оказывается в городе, потому что она уезжала со своим мужчиной в Красную поляну.

В момент моего полного отчаяния, которое на меня накатывает лишь только мне чуть-чуть становится легче, думаю о том, что надо бы в госпиталь позвонить и попросить помощи. Но…

У меня настолько сильно воспалено горло и отек рот, что я элементарно не могу разговаривать.

На пике температуры, вдруг слышу голоса в квартире и рев Викуши.

Хочу, сказать дочери, что все хорошо, но ни пошевелиться, ни рта открыть у меня не получается. Сквозь марево обморока чувствую, что я куда-то плыву…

В мозгу лишь одна мысль: “ Господи, сделай так, чтобы Сокол нашел свою дочь!”

Глава 16

Андрей

Шесть лет спустя после метели

Почти неделю был командировке. Все дни думал о СВОИХ девчонках.

О Викуше с нежностью, радостью и удовольствием.

О строптивице Светлане почти так же, но только с флером порочности. Гоню от себя эти мысли, но ничего не могу поделать.

Они все равно лезут в мою голову. Хочу ее так, что ширинка брюк палаткой стоит.

До сих пор помню нежность ее кожи и трепет тела в моих руках.

Ужасно хочется её снова затискать, заласкать, зацеловать. А главное, почувствовать узость и шелковистость ее бутона.

С военного аэродрома, куда прилетаю вместе с вернувшейся с задания группой, еду сразу в госпиталь.

По дороге для Светы покупаю букет нежных розовых роз. Но…

Столица традиционно не радует плотным трафиком и пробками. Пока добираюсь, рабочий уже заканчивается.

Чертыхаясь, оставляю у администратора букет вместе со своей визиткой и надписью: “Позвони мне. Андрей”.

Прошу передать утром кардиологу Зуевой Светлане Викторовне.

Медсестра-администратор все записывает и кивает головой.

На следующий день мне удается освободиться только ближе к вечеру.

Хорошо, хоть успеваю приехать в госпиталь до окончания рабочего дня.

Зайдя в холл, вижу, что мой букет так и стоит в вазе на стойке администратора. Уточняю у девушки, но она только пожимает плечами, потому как сменщица ей ничего не объяснила.

- Понял, а Светлана Викторовна Зуева еще вы выходила? У нее сегодня точно прием во вторую смену, - уточняю на всякий случай.

- Да, по графику прием еще идет, товарищ генерал. Должна быть на месте, - отвечает администратор.

- Должна, но вдруг она ушла. Вы видели ее?

- Извините, товарищ генерал, я здесь работаю недавно. Не всех врачей знаю в лицо. Но…Еще никто не выходил. Это точно.

Передергиваю раздраженно плечами. Отмахиваюсь рукой. Быстрым шагом иду к лифту и поднимаюсь на этаж поликлиники.

По дороге к кабинету Светы впервые думаю: “Хорошо бы Викуша была в садике!” Если малышки с мамой нет, то я обязательно заграбастаю Лану в объятия и зацелую, даже если она будет возмущаться и сопротивляться”.

На каждый шаг мое сердце то грохочет, то замирает. Дойдя до кабинета, радуюсь, что нет посетителей.

Решаю не стучать.

Опускаю ручку и пытаюсь открыть дверь, но она оказывается закрытой.

Чертыхаюсь. Ломлюсь еще в несколько кабинетов. Все попытки напрасны. Иду в сторону лифта и вижу, как из кабинета терапевта выходит взрослая женщина. Мы здороваемся.

Я уточняю про Светлану:

- Извините, вы случайно не знаете, была сегодня на работе кардиолог Зуева.

- Сегодня я ее не видела, товарищ генерал. Но слышала, что у нее ребенок скарлатиной заболел.

- А у кого я могу уточнить эту информацию. С кем дружит Светлана Викторовна?

- Я не в курсе. Она очень закрытый человек. Видела, что с заведующей хозяйством они общались часто. Во всяком случае дочка ее постоянно к завхозу бегала.

Уточняю, где могу найти начальника АХО.

Спускаюсь на этаж администрации. Ожидаемо кабинет закрыт.

Иду в приемную. Начальника госпиталя уже нет, а вот секретарь на месте. К сожалению, полной информацией о врачах она не владеет. Но…

Отправляет меня туда, где точно должны все о сотрудниках знать.

Чувствую себя послом, которого отовсюду послали. Иду в кадры с каким-то не слишком хорошим предчувствием.

Начальник меня встречает с улыбкой, приветливо расшаркивается.

Спрашиваю про кардиолога Зуеву. Уточняю, что мне нужен номер ее телефона и домашний адрес.

Майор номер пишет на стикере и подтверждает, что Светлана на больничном.

- У нас тут из-за этой Зуевой целый переполох, товарищ генерал. Вся кардиология на карантине. Она же девочку приводила в госпиталь, а ребенок потом заболел вот, - как-то по-бабски сплетничая, рассказывает кадровик. - Не удивлюсь, что она сама тоже заразилась. Правда информация от вызове врача на дом нам не поступала. Да, с адресом тоже не все просто. Она зарегистрирована при части. Но… Где-то снимает квартиру. Так получилось, что служебного жилья, когда она приехала из Новосибирска не было.

- Дайте мне еще номер телефона начальника АХО. Сказали, что Светлана Владимировна с ней общается. Ну, вдруг она хоть в курсе, - рычу, не сдерживая раздражения, потому номер телефона Светланы отключен...

Глава 17

Андрей

Шесть лет спустя после метели

Выслушав не раз: “Абонент вне зоны действия сети”, - прошу кадровика набрать завхоза, чтобы не вести долгие объяснения.

Женщина тоже отвечает не с первого раза. Сообщает, что адреса она сама не знает. Но… Водитель скорой госпиталя несколько раз после дежурства подвозил Зуеву домой.

Бег по кругу меня начинает бесить, но приходится держать себя в руках.

После очередного разговора по телефону мне все же становится известна улица, номер дома, подъезд и даже этаж.

От того, в каком отвратительном и маргинальном районе живет Светлана и моя дочь, меня пробивает псих, который удается