Мягкая кукла (СИ) - Анастасия Исаева Страница 17

— Конечно ни разу! Как можно?!

— Ну и я про то, что прекрасно тебя знаю.

Да много ты знаешь! Тебя вообще разок-другой хотелось переехать катком!

Настроение безвозвратно пропало. Ни о каком продолжении речи не шло. Вера с мужем стояли друг напротив друга. Она раскрасневшаяся и смущенная. Он собранный, словно минуту назад не распалял жену.

— Ничего, Верунь. Характер еще прорежется. И смелость придет, и умение держать вожжи.

* * *

Да эти мужики достали! Один подкатил, а потом свалил решение на нее. Мол, если захочешь, я не против. Другой оставил неудовлетворенной и улетел в командировку. Наверняка найдет там способ снять напряжение. И оба посмели сказать, что ей не хватает смелости. Ничего, еще узнают, какой у нее характер.

От нервозности Вера подскакивала на водительском сиденье. В зеркале заднего вида удалялся дом ее наставницы по интерьерным куколкам. Занятие по обтяжке закончилось. Перед тем, как мчаться в свой город и успеть к закрытию садика, у нее еще одно важное дело.

Виктор.

Она ему покажет, что такое женщина, которой бросили вызов. С самой встречи они не переписывались. У них не повелось ставить лайки в личных аккаунтах, но под каждым ее кукольным постом появлялось сердечко от него.

Кое-как запарковавшись перед зданием, где был офис Виктора, Вера несколько минут пыталась успокоиться. Дрожь в пальцах необходимо унять, иначе невозможно попасть по буквам и отправить сообщение.

«Ты у себя в офисе?»

«Да.

А что?»

«Я внизу перед твоим зданием. Мне нужна срочная консультация».

«Хорошо.

Я предупрежу охрану.

Четвертый этаж. Найди дверь с моим именем».

Со стороны она похожа на дамочку, уличившую мужа в измене и примчавшуюся за юридическим советом. Или на предпринимательницу, собравшуюся расширять дело и сделать все по букве закона? Здесь много юридических контор. Никто не догадается, зачем она пришла на самом деле.

Угловой офис в конце коридора, дверь из орехового дерева, черная табличка и золотые буквы.

«Розанов Виктор Юрьевич, адвокат по бракоразводным процессам».

Бракоразводный процесс.

Развод.

Готова ли она к такому?

Нет.

Но если муж узнает о произошедшем здесь…

Сам напросился!

Вера смахнула с лица раздражающую прядку и твердо взялась за основательную ручку. Какая тяжелая дверь! Должно быть, для хорошей шумоизоляции. Шаг вперед, и Вера оказалась в кабинете, ранее виденном в ленте Виктора. Знакомый стол, стеллаж, шторы, вид из окна — разом ее успокоили.

Каблуки, до этого стучавшие то гулко, то звонко, увязли в ковровом ворсе, и Вера скинула туфли, оставшись в тончайших чулках. Для поддержания решимости важна каждая деталь. И кружевной комплект придавал смелости. Никто бы не подумал, что под невзрачным платьем-сафари прячется такая провокация. Надетая впервые, между прочим.

Виктор кашлянул, и Вера посмотрела на него. Сидящий за массивным письменным столом он казался случайно забредшим сюда спортсменом. В прошлый раз она как-то упустила, что он не просто высокий, но и большой. Рубашка того и гляди лопнет на плечах. Вера жестом попросила его не вставать.

— В кабинете есть камеры?

— Нет, здесь полная безопасность для моих клиентов.

— Обещай мне полную свободу действий в следующие десять минут.

— Моей жизни что-то будет угрожать в эти десять минут?

— Нет.

— Обещаю.

Она вернулась к двери и заперла ее изнутри. Вик поднял брови.

— Вопросы потом, — предупредила Вера.

Если останутся.

Проигнорировав места для посетителей, она обошла стол. Как удачно, что вращающийся стул Виктора без подлокотников. Без долгих вступлений села на колени лицом к лицу. Словно так и надо, Вик подхватил ее под ягодицы и внимательно посмотрел в глаза. Пытается понять, что происходит и чем это обернется. Вера не спешила с объяснениями.

Десять минут это ничтожно мало, когда нужно воплотить в жизнь задуманное.

Десять минут это огромная мера времени, если мужчина все понял.

Их первый поцелуй запомнился карамельным — сладкий и тягучий. Второй был другой. Жадный и раскрепощенный. Их не сдерживали рамки публичного места. Можно было все. В отведенные десять минут. Чтобы избежать неловкости и не одеваться в спешке, Вера вчера туго зашила все петли и надевала платье через голову. После двух неудачных попыток расстегнуть на ней одежду, Вик запустил руки под юбку и проговорил что-то восхищенное, нащупав подвязки.

Бешеное желание пронзило Веру и захотелось сделать больше задуманного. Казалось, что пара движений — даже в одежде — и готово.

Но нет. Сегодня будет не так.

Вывернувшись из объятий, она соскользнула к его ногам. Шерстяной ковер немедленно укусил коленки, обтянутые тонким шелком.

Сейчас или никогда. Никогда в жизни не решится на такое.

Посмотреть в глаза. Намерение должно быть одобрено. Да. Отказ смерти подобен.

Руки потянулись к молнии. Черный. Так и знала, что цвет исподнего будет черным. Долой…

Она застопорилась от увиденного. И залюбовалась. Как щедра матушка-природа! Ну ничего. Справится как-нибудь…

Подавленный стон стал ей наградой. Она на верном пути. Еще немного и… Эти признаки нельзя пропустить. Уже и делать-то ничего не нужно. Все случается само.

Вот и сейчас.

Беглый взгляд на запястье. Уложилась в девять минут.

— Вопросы будут?

Виктор ошалело покачал головой. Конечно, это не совсем честно. Вопросы появятся, когда он придет в себя. Но тогда она будет на пути домой!

— А вот у меня есть. Еще раз назовешь меня «трусишкой»?

Виктор снова покачал головой.

Глава 9

— Мам, ты странная.

Каролина месила ложкой мороженое, хотя отлично знала, что мама не любит, когда она так делает. Еще мама не любила, если болтать ногами за столом, особенно в кафе, но ни одного замечания ей не сделала. Вера отпила крепкого кофе из малюсенькой кружечки и натянуто улыбнулась.

— Почему ты так считаешь?

— Ты купила мне гору всего. И пьешь второй кофе.

На самом деле, третий. Уезжая домой, она влила в себя черной горькой гадости. Вот тебе, бесстыдница. Не смей улыбаться так широко. Что, ничуть не раскаиваешься? Немедленно извинись перед ребенком. Да, этот дорогой конструктор берем и очередной набор для выращивания кристаллов, бесполезную и страшную игрушку — тоже. А одежда… нет, не надо. Шкаф уже не закрывается.

— Папа любит кофе. Я морально себя поддерживаю, когда он в отъезде.

— Что такое «морально»?

«А это слово к маме неприменимо, малыш…»

— Это когда все правильно.

— По-твоему, папа считает правильным, что ты пьешь то, что не любишь?

«В кого же ты такая умница? Явно не в нас с папой».

— Я так делаю, потому что скучаю