Наследник по крови (СИ) - Елена Николаева Страница 16

— Не спирт, — напоминаю ей с легкой долей иронии, отчего девчонка еще больше краснеет. — Прекрати так делать.

— Как? — не понимает, о чём я.

— Возбуждать меня своим видом.

Опустив взгляд на полуэрегированный член, Ива сглатывает и снова смущается. Отводит в сторону глаза.

— Ты мог бы прикрыться полотенцем… — сведя бёдра вместе, выдавливает из себя сиплые недовольные нотки. — Необязательно демонстрировать мне свои желания.

— Ты думаешь, я не вижу твои? — иронично выгибаю бровь, откручивая крышку на флакончике.

Наивная… Если просунуть пальцы между зажатых до дрожи ног и коснуться белья — оно окажется мокрым…

Я в этом уверен, как в самом себе.

— Прекрати! — нервно восклицает девчонка, стреляя в меня отливающими обидой глазищами.

— Скажи, что ты меня не хочешь? — продолжаю давить на неё прямым взглядом.

— Нет. Не хочу, — выпаливает, поджимая губы.

Замечаю, как по оголенной бархатной коже расходится мурашечная сыпь.

— Ложь.

Утверждаю то, что явно вижу. Хочет. И реакции тела выдающие. А то, как эта паршивка целовалась со мной в машине и трахала меня сама, было… было, блядь, за гранью. Было, черт возьми, охренительно! Крышесносно!

Я горю желанием повторить.

— Я тебя не хочу!

— Врешь неубедительно.

— Иди в задницу, — прошипев как змея, Ива отворачивается к окну. Видимо аргументы иссякли.

— Я бы пошёл, — говорю спокойным тоном, присаживаясь перед её коленями на корточки, — но сейчас не подходящее время и место. Да и задницу твою жалко. Она, насколько я помню, девственна.

— Ты у нас ещё и проктолог? — вгоняет в меня ошарашенный и в то же время сверлящий взгляд.

Смеюсь, обхватывая ладонью одну из ног под разбитой коленкой. Выливаю немного перекиси на пятно крови и жду, когда раскиснет.

***

— Подуй! — звучит жалобный приказ, когда я провожу те же манипуляции с другой ногой.

— Зачем? Не жжёт же, — с удивлением оцениваю страдальческое выражение её лица.

— А-ай… Подуй же! — шипит Иванна.

Растерявшись, дую на коленки, принюхиваясь, не перепутал ли баночку со спиртом. Замечаю, как эта мелкая зараза кайфует, явно потешаясь надо мной.

Сцепив зубы, ставлю флакончик на пол, а затем небрежно сдёргиваю с неё джинсы вместе с бельём.

— Ай! Ва-а-арвар! — визжит, хватаясь за мою шею, чтобы не свалиться в джакузи и не навернуться спиной.

Было бы у меня чуть больше свободного времени, клянусь, я бы утопил её здесь, предварительно затрахав.

Секс с Кристиной после сегодняшней прелюдии с Ивой мне кажется обычной повседневной механической рутиной. Завожусь, вспоминая о том, что Брагина уже неделю, как ебёт мне мозг.

— Сейчас я тебе подую и вдую, и ещё раз подую… — ворчу, вставая и подхватывая Иванну на руки. Спустя секунду заношу девчонку в душевую кабину. Опускаю на пол, подталкивая под струи тёплой воды.

— Сумасшедший, — бурча, Ива отворачивается лицом к стене, прислоняя к холодному кафелю лоб.

— Я знаю… — тяжелый выдох покидает мои лёгкие. — Ты меня таким делаешь… — шепчу я Иванне в макушку, сжимая хрупкие плечи ладонями. Она дрожит и как будто раз за разом молча всхлипывает.

— Неправда, — выталкивает едва слышно. Кончики её пальцев механично скребут по плитке. Фаланги от напряжения дрожат и становятся обескровленными.

— Правда, малыш… Чистая правда… — вздохнув, прислушиваюсь к издаваемым ею звукам. Взгляд цепляется за ровный ряд выпирающих позвонков, за подрагивающие плечи.

Плачет… Такая худенькая и откровенно растерянная.

Меня самого от этой картины передёргивает. Нутро в узел сжимается. В груди непривычно жжёт.

Ива стала ещё тоньше в талии. Её можно перехватить обеими ладонями. Страшно при этом сломать.

— Ваня… — зову, целуя в плечо. Ведёт им, отрываясь от моих губ.

Блядь… Ну что опять не так? Ведь минуту назад пыталась меня подкалывать…

— Малыш… — сжав на ней ладони, притягиваю острыми лопатками к груди. Губами прижимаюсь к венке за ушком. Девочку снова сотрясает. Всхлипы становятся громче и надрывистей.

Ощущаю, как бешено барабанит её пульс.

Слышу, как подступает к горлу истерика.

Пиздец…

Моя душа в который раз наизнанку, а не должна…

Мать вашу, не должна!

Такое я испытывал рядом с матерью, когда она была в отчаянии и нуждалась в моей поддержке, а сейчас эти эмоции рождаются с ней. С Ваней. Выскальзывают из моей тёмной души, как кровожадные демоны, впиваются в глотку и душат, душат, душат…

Меня от этого чувства бросает то в лютый холод, то в немыслимый жар…

Горячие струи становятся кислотными…

— Ваня, — пытаюсь развернуть девчонку к себе лицом, но она вырывается из моих рук.

— Отпусти! — высекает гневно с интонацией абсолютного отчаянья. — К черту всё! К черту, Макс! Я не буду делать аборт! Я боюсь. Я хочу оставить ребёнка!

Выпалив, вжимается лопатками в стену. Её трясёт. Полная грудь Иванны ходит ходуном. Моя застывает как камень.

Глаза в глаза. Несколько гребаных секунд ни вдохнуть, ни выдохнуть не получается. Целенаправленно дожимает меня взглядом, таким затравленным, что хоть волком вой…

Нет. Я не дебил. Я всё прекрасно понимаю. Но то, что творится во мне сейчас — не поддаётся никакому описанию.

Я зол. Я снова, сука, зол!

— Ты сказала — он от Ильи, — хриплю я, чувствуя, как мои глаза буквально наливаются кровью. От этой конченой, сука, ревности, которую я не испытывал сотню лет!

— И что? Что это меняет лично для тебя? — кричит.

— Всё! — рёвом отражаю. — Всё меняет, Ива! Абсолютно всё!

Глава 17

Ива

Крик Макса парализует.

Прикрываю глаза, чтобы не видеть, как он злится и как его трясёт. Как Пожарского распирают противоречивые эмоции. Макс при этом выглядит зловеще. Глаза ещё больше чернеют, сверкают, как дно преисподней. Густые тёмные брови сдвигаются к переносице, глубокая морщина между ними рассекает лоб. Гримаса такая, что лучше не смотреть.

Мне страшно…

Страшно соглашаться на аборт. Потому что в будущем я захочу ребёнка. Я не смогу жить, как тётя. И даже если можно прервать беременность медикаментозно — я всё равно безумно боюсь. Я далеко не глупая девочка и знаю, что такие истории могут заканчиваться чисткой. Как, например, у тёти. Таблетка ей не помогла…

Истерика усиливается, и я тупо начинаю рыдать. Накрываю лицо ладонями и стекаю по стенке вниз.

— Ваня… — сильные руки подхватывают под мышки и вздергивают вверх.

— Отпусти! — луплю Макса, что есть силы. Бью ладонями по груди, по плечам, по шее, попадаю по лицу. Хлесткие, звучные удары эхом расходятся по ванной вместе с брызгами воды.

— Малыш, угомонись. Хватит! — рявкает мужчина, а я не могу перестать кричать.

— Я в тебя влюбилась! Разве ты этого не понял?! Не почувствовал?! Ты мне всю душу вымотал! Сердце разодрал!