Мистер Пошлость - Елена Рай Страница 16

Из сумочки достаю магнитный ключ.

Всю дополнительную информацию перечисляю скороговоркой в надежде, что он что-то забудет, а у меня появится шанс его заговорить.

Как только мы переступили небольшой порожек подъездной двери, Арсений набросился на мои губы, как голодный зверь. Терзал, зализывал небольшие укусы-поцелуи, трогал и трогал меня, пока я не застонала в голос, как самая последняя бл… Счастливая женщина!

— Ключи, ключи, Арсений… Арс, ключи, — а сама не думаю, чтобы его отпустить. — Надо открыть дверь, а то моя любопытная соседка на мои стоны вызовет сексуальную полицию нравов.

— Ох, уж эти соседки, — до сладкой боли сжимает сосок левого полушария груди. — Я сам открою, а то ты на ногах не стоишь.

Без ответа его шпильку не оставляю. Сжимаю каменную эрекцию через слои ткани. По ощущению, что он без трусов.

— Мя-я-яу!

— Салема, девочка моя, брысь на кухню!

Кошка срывается с места, как ошпаренная, когда в мою небольшую прихожую вваливается Пошлин. А стоит ему закрыть за собой дверь, как моя небольшая квартирка на окраине, словно ему мала и вытесняет его из моего мира.

Когда предательские слёзы подступили, и хотелось заплакать, Пошлин не отступился.

— Тина, послушай меня, — руками фиксирует моё лицо. — Ты очень сексуальна. Ты горяча. Ты меня заводишь своими словечками так, что я потерял покой, перебирая в своей голове наши реплики. И… Спасибо за мой день рождения.

— Пожалуйста, — обвиваю его шею руками я. — У меня всего одна комната. Ванная совмещена с туалетом. Трахаться я хочу, но руки всё-таки лучше помыть с мылом.

— Обворожительна в своей непосредственности, — после этого сразу же следует глубокий поцелуй, от которого тают крупицы моей рассудительности.

Ну, подумаешь начальник.

Ну, подумаешь его подчинённая.

Разве, для секса для этого недостаточно?

«Вагина + член = секс» (простое арифметическое действие для тех, кому уже можно и нельзя).

— Тебе придётся зализать свои слова: «В отделе кадров я просил милую и стройную, а не… Леди с повышенным аппетитом, сниженным либидо и угрюмым настроением.»

— Если женщина просит, то… Кто я такой, чтобы ей отказать, — пошло смачивает кончиком языка нижнюю губу.

В моей спальне мы не разговаривали. Трогали, гладили, сжимали, целовались, как безумные подростки. И только наше шумное дыхание выдавало нас, как мы волнуемся.

Я не позволяла себе сравнивать Пошлина с другими мужчинами. Откликалась на каждое его движение, на каждую вещь, бережно снимаемую с меня.

В моём любовнике были огонь и лёд, что нетипично… Не только для жизни, но и для моих книг.

Само совершенство в модном костюме от кутюр, с которым я познакомилась совсем недавно, а сейчас он наслаждается моим телом, как себе равному.

— Я толстая, да?..

Мои губы разомкнулись всего на одну минуту, не более. Арсений в это время избавлялся от своей одежды.

— Сексу в машине быть, Тина, — ложится на спину, но при этом не надевая презерватива.

— Ммм?.. — метаю вопросительные взгляды на упаковку контрацептивов.

— Сначала я доставлю удовольствие тебе, чтобы выбить из этой головы, — тычет указательным пальцем мне в лоб, — все свои некрасивые слова девушке, которая без одежды прекраснее многих моих бывших любовниц.

— То есть, я единственная сейчас?..

— Уже два секса в машине.

— А в какой позе ты хочешь? — к щекам приливает краска стыда.

— Сейчас покажу…

И он мне показал такое, что я даже в своих книгах никогда не описывала. Так мужчина женщину в моих романах ещё «не любил».

Сидя на его лице, думала, что ему и больно… И совсем нечем дышать. Но Арсений продолжал вылизывать между складочками мои соки желания. Прихватывал губами горошинку клитора, всасывал её в себя, прикусывал до сладкой боли. Я терлась промежностью о его язык, как сумасшедшая. Давила всем своим телом и не могла остановиться в своём стремлении получить высшее наслаждение.

Меня подгоняло безумие. Оно ломало во мне внутренние установки. Заставляло задыхаться от головокружительных эмоций от каждого удара языка моего любовника по чувствительной влажной плоти. Дрожала от собственных стонов, которые переходили на крик.

Летала и летала в этом безумном оральном блаженстве, когда на очередном погружении в моё лоно сразу двух пальцев… Взорвалась на пике своего освобождения от самой себя и тех комплексов, что не позволяли получать истинное удовольствие в постели с мужчиной.

— Это было прекрасно, — корчусь от оргазма, как при лихорадке. — Арс, это было прекрасно! Спасибо!

— Лучшая благодарность… Сразу же ответная, — проводит рукой по стволу.

Его губы блестят в моей смазке. Не отталкивает. Целую и перехватываю инициативу в свои руки, то есть его член.

Глава 15

Глава 15

— Если не хочешь, то я не настаиваю.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что он лукавит.

Арсений этого очень хочет. Он не просто желает закрыть гештальт по оральным ласкам на сегодня, а буквально горит изнутри неистовым свечением своей одержимости.

— Я этого хочу, — надрачиваю аккуратно гладкий ствол. — Ты такой красивый и возбуждённый. Такой большой и гладкий. Такой, что теряюсь и боюсь всё испортить одним неловким движением.

— Ты раньше делала минет?

Снова жаром опаляет всё лицо. Слабо киваю. Моего сексуального опыта, может быть недостаточно для… Для него.

Во мне просыпается ревность. Она поднимает свою уродливую голову с множеством щупальцев и заглядывает мне в глаза.

Конечно, Пошлину делали минет.

Моё воображение рисует прекрасную нимфу, что расположилась у него в ногах, как рабыня, и делает-то, что велит ей хозяин. Берёт глубоко так, как он хочет. Ласкает языком. Трогает пальцами, сдавливая мошонку.

— Тин, ты на мой член смотришь так, будто его откусить хочешь, — по комнате разносятся приятные вибрации от его смеха.

— У тебя было много женщин?

— Много, — облизывает губы. — Только я хочу сейчас одну.

— У меня всего два.

— Всего два за месяц/полгода/год?

— За всю жизнь, — от неловкости сковывают все мышцы. — Считай, тридцатилетняя девственница.

— Ты невероятно тугая, да, — сколько же «пошлости» в его голосе. — Садись на член. Закончим так.

Тянется к тумбочке, где лежит та самая пачка презервативов.

Я не хочу, чтобы сейчас