Бездушная - Джейд Вест Страница 15

Я знал, что меня ждет впереди — Симус и Дункан и их жалкие попытки поцеловать отца в зад. Пусть идут на хуй.

Конечно же, когда я вошел в свой кабинет в «Морелли Холдингс», они уже ждали меня. Симус разговаривал по мобильному, стараясь говорить как можно более ловко и профессионально, а Дункан просматривал документы, которые не имел права просматривать. Я выхватил их у него, как только оказался на расстоянии вытянутой руки.

— Убирайся нахуй из моего кабинета.

Эта дрянь имела наглость смеяться надо мной.

— Это не твой кабинет. Это кабинет твоего папочки. Он знает, что мы здесь сегодня утром. Он также знает, что тебя здесь нет.

Черт возьми.

— Я разберусь со своим отцом, — прорычал я им обоим. — Поверьте мне, вам здесь не место, и вы уберетесь к чертовой матери из моего здания.

На этот раз рассмеялся Симус, бросив свой мобильник на мой стол.

— Тогда тебе лучше пойти и разобраться с ним, не так ли? Он внизу, на девятом этаже. — Он вел себя как придурок. — Поверь мне, он не самый счастливый папочка этим утром.

Почему-то я знал, что эти придурки говорят чертову правду, и от этого становилось не по себе. При любых нормальных обстоятельствах я бы списал все на свое дурацкое поведение в Кингтон Пике, а не в Холдинге, где мне самое место. И больше ничего. Я чертовски виноват.

Однако когда я спускался на девятый этаж, мое чутье подсказывало мне гораздо больше. У моего чутья было больше здравого смысла, чем у моего гребаного мозга. Присутствие отца в офисе было связано не только с Кингтон Пик и халтурой в Холдинге — это было связано с Илэйн, блядь, Константин. Это чувство растекалась по венам. Весь мир сходил с ума от Илэйн Константин, не только я. Я слышал об этом во всех новостях по дороге сюда.

Похищена. Каким-то образом весь чертов мир знал, что ее похитили.

Я прибыл на девятый этаж и почти пожалел, что вообще забрал ее из жалкой квартирки. Почти пожалел, что не оставил эту тупую сучку на растерзание Братьям Власти и ее собственной жалкой семейке, или чтобы она сама покончила с собой и избавила всех остальных от лишних хлопот.

Почти. Господи Иисусе, я осознал свои мысли только тогда, когда вошел в зал совещаний. Почти жалел, что не оставил ее? Что, черт возьми, со мной происходит?

В одном я был уверен: отец сделает чертовски много, чтобы обо всем узнать.

Глава 13

Илэйн

Включить утром телевизор и увидеть свое же лицо, смотрящее оттуда на вас почти по всем каналам, — странное ощущение, настолько странное, что заставляет вскочить с места. Я была там, смотрела на себя же с экрана в загородной хижине Люциана Морелли, появляясь в каждом выпуске новостей.

Илэйн Константин похищена!

Как, черт возьми, новостные каналы узнали о моем похищении? Семейные дела редко становились достоянием широкой публики. Кто-то донес или решил рассказать об этом.

Ого, меня хорошо освещали. Это было официальное сообщение для широких масс, что меня похитили. Привет, медиа-буря. Если бы только они узнали, что меня похитил Люциан Морелли, новость достигла бы совершенно новых высот.

На каждом канале простые люди строили догадки, рассказывали о больных уродах, которые могли обойти охрану, чтобы схватить меня. Вот тогда-то и началось безумие. Случайные люди рассказывали о том, где они меня видели — в грязных ночных клубах рядом с Тристаном. Блядь. Может быть, они начнут говорить о том, что Люциан тоже бывал в тех местах... или Теренс Кингсли. Если бы только они сосредоточились на Теренсе Кингсли...

Казалось, о Братьях власти люди думали в последнюю очередь. Неудивительно. Люди редко упоминали Братьев власти, они просто не занимали такого же положения в обществе, как мы, Константин, или придурки Морелли с другой стороны бригады Бишоп-Лэндинг. У людей было еще меньше представления о том, какая коррупция творилась со всеми нами за кулисами, причем очень, очень давно.

Я почти наслаждалась, сидя на диване в рубашке Люциана и наблюдая, как моя драма разворачивается на экране. Это было странно волнующе — чувствовать себя такой важной для окружающего мира.

Там была Тинсли, которая плаксиво призывала всех поделиться информацией. Несомненно, мама призвала ее поиграть в добродетель после такого ужасного преступления.

Все это было полной чушью для прессы, притворяться, что преступник неизвестен. Во вселенной Константин меня, несомненно, похитили Братья власти. Они бы определённо поняли, что что-то не так, если бы той ночью ворвались в мою комнату и стали бы искать ответы. А так еще больше меня рассмешили, подтвердив тот факт, что Братья власти похитили меня. Я была маленькой глупой сучкой, что даже подумала об этом. Мне было чертовски стыдно при мысли, что Люциан узнает об этом... о записке... записке, которую я... которую я нацарапала...

Блядь.

Я отошла от телевизора и приготовила себе кофе и разогрела суп из банки, чувствуя себя в этом убогом помещении как дома, как никогда в своей собственной квартире. В некотором смысле, мне хотелось, чтобы Люциан просто бросил меня навсегда и оставил наслаждаться своей жизнью здесь, без посторонних. Черт возьми, я почти мечтала остаться в живых, несмотря на постоянное желание, чтобы мои дни поскорее закончились, которое носила с собой годами.

Но нет.

НЕТ.

Люциан Морелли не собирался поддерживать во мне жизнь. Все глупые представления, которые у меня были на этот счет, нужно было выбросить из головы, прежде чем они начнут мне нравиться. Я не собиралась допускать, чтобы они мне понравились.

Я хотела умереть, как и всегда.

Хотела испустить свой последний вздох и оставить весь мир Илэйн Константин позади.

В то утро меня трясло от нехватки кокаина и алкоголя настолько, что я обыскала каждый квадратный сантиметр этого места, но ничего не нашла. Конечно, ничего не было — Люциан, черт возьми, Морелли был самым большим ханжой на планете. В холодильнике была только минеральная вода и больше ничего.

Когда я начала поглядывать на часы, гадая, когда же Люциан вернется, если вернется вообще, это стало подсказкой о том, насколько все запуталось в моей голове. Маленькая девочка-извращенка во мне почти надеялась, что он скоро вернется и засунет ей в глотку не только пальцы. Этой маленькой ненормальной девочке нужно было причинить боль. Ей нужно было чертово наказание. Эта маленькая уродка была слишком испорчена, чтобы рассуждать здраво. Аргх, я надеялась, что он