Клетка. Жена монстра - Ева Трезор Страница 15

— Ну, пока, я занята, - сбрасывает она.

Я сразу отправляю сообщение Кириллу: «Привет, это Анжелика Курагина. Мне надо поговорить с тобой. Это важно».

Глава 8. Анжелика. Переговоры

Настоящее.

— Чем занимаетесь, Андрей Игоревич? — равнодушно интересуюсь я, открывая дверь в кабинет отца Мирона. Он сосредоточенно изучает документы.

— Читаю заключение аналитиков, — неохотно отвечает он, абсолютно не скрывая, что я не вовремя.

— Вы же знаете, что, если примите условия «Фортезза Групп», то вам придется сократить часть персонала, занимающегося логистикой? — просто так говорю я, подсовывая ему на подпись несколько бумажек.

Он вовсе не отвлекается на них.

— Твой глупый вопрос лишний раз доказывает, Анжелика, что ты не на своем месте, — он переводит на меня уставший взгляд и потирает глаза. — Ты знаешь, как мне не хватает советов твоего отца?

— Также, как мне не хватает самого отца. Подпишите и я уйду.

— Анжелика, Анжелика... — он берет ручку и внимательно смотрит на меня. — Мне не придется увольнять всех этих людей. Если я делегирую задачи, связанные с логистикой кому-то другому, а, поверь, это та еще головная боль, то смогу сфокусироваться на освоении европейского рынка, представители которого тоже не против иметь производство в Китае.

— Вы правы, я лучше поеду в галерею. Мне интереснее проводить экскурсии с иностранцами, чем вникать в это.

— Стой. Вот это будет, как нельзя кстати.

— У вас в штате есть хорошие переводчики.

— Они – лучшие. Но это не значит, что ты будешь отлынивать. Как раз через, — он переводит взгляд на дорогие часы, — полчаса приезжает представитель «Фортеззы» и несколько китайцев.

— Я не знаю китайский. Извините, — пытаюсь съехать с темы я.

— Они владеют английским, не беспокойся.

— Простите, но у меня практика, — я хватаю подписанные им бумажки и разворачиваюсь.

— Анжелика Романова, — строго и хрипло произносит он, — будьте так любезны задержаться.

— Хорошо, Андрей Игоревич, — натянуто улыбаюсь я и выхожу из его кабинета.

Вот черт!

В следующий раз оставлю все секретарю.

Маюсь ничегонеделанием пятнадцать минут, потом решаю занять место поближе к окну, чтобы было, на что отвлечься от скучных разговоров. Обсуждения и переговоры могут длиться очень долго. За что он так надо мной издевается?! Понятно, в кого Мирон такой упрямый, да еще и с манией величия.

Открываю дверь и захожу в переговорную, внезапно для себя замираю на месте — там уже ожидает Гоша.

— Что ты здесь делаешь один? — не слишком дружелюбно интересуюсь я.

— Так ты теперь говоришь «привет»? — улыбается он.

— Я не говорю привет. Я спрашиваю: что ты здесь делаешь? — повторяю я.

— Переговоры, — вполне спокойно отвечает он. — Андрей Игоревич назначил время, я просто весьма пунктуален, поэтому пришел немного раньше.

Он показывает на бейдж, который висит на ленте, затем подходит ко мне и продолжает доброжелательно улыбаться.

— Меня пропустила охрана, я не миновал этих суровых ребят на входе, если тебе интересно.

— Абсолютно неинтересно. Меня вообще не должно здесь быть, — отмахиваюсь я и делаю глубокий вдох, пытаясь сохранить хладнокровие. Но, как мне кажется, непреднамеренно получается слишком сексуально.

— Не хочешь встретиться после совещания в немного неформальной обстановке?

— Иди к черту, — равнодушно отвечаю я и посылаю его взглядом куда подальше. — Ты и твоя заискивающая улыбка. Мне уже не девятнадцать лет, чтобы вестись на это.

Я разворачиваюсь и собираюсь выйти из комнаты.

Андрей Игоревич обойдется как-нибудь без меня. Терпеть Гошу на протяжении нескольких часов невыносимо.

Внезапно Гоша резко хватает меня за руку, используя один из своих приемов дзюдо, разворачивает спиной к себе и вот я уже прижимаюсь животом к поверхности стола, не успевая даже ахнуть. Я пытаюсь приспособиться к неудобной позе, а его пальцы клещами впиваются в меня. Он молча давит мне на лопатки, заломив руку, и не позволяет даже дернуться.

— Зачем так грубо? Я думал, мы — друзья. Или этот ублюдок, Мирон, должно быть, приучил тебя к подобному обращению и иначе ты уже не умеешь? Где он теперь, Анжелика?

— Не произноси его имя! — кричу я, собрав все силы, ощущаю, как воздуха не хватает от злости, обиды, негодования!

— Хорошо, не буду.

Он прижимается к моим ягодицам, и я ощущаю его эрекцию.

Самое паршивое во всем этом то, что мое тело уже реагирует на его действия множественными приятными волнами, которые безжалостно концентрируются внизу живота и бьют током...

Все происходящее так неправильно, но я не могу остановить нарастающее возбуждение, оно сильнее...

— Гоша, пожалуйста…— шепчу я, забывая о сопротивлении, а мои колени слабеют в туфлях на высоких каблуках.

Но его рука лишь опускается со спины ниже, расстегивая молнию на моей юбке. Он проводит пальцами по коже, вызывая внезапную дрожь по всему телу.

Я в предвкушении замираю, мне так отчаянно хочется почувствовать его обжигающие ладони на своих бедрах. Ненавижу себя за то, что, кажется, я не против подобного… И меня выдает моя дрожь, мое напряжение, моя горячая жаждущая ласки кожа.

— Пожалуйста...

— Ты покажешь мне, как умеешь подчиняться? — таким же невозмутимым тоном продолжает он, взрывая мой мозг. — Давай так. Ответь. Ты принимаешь мое уважительное отношение или будешь подстрекать меня и дальше?

— Принимаю… — выдыхаю я, облизывая в предвкушении губы, стараясь проглотить неуместные сейчас звуки и тихие стоны.

Он отпускает меня.

Я тут же впиваюсь в него рассерженным шокированным взглядом, стараюсь показать ему свое негодование и злость, лишь бы он не заметил, что я почти готова закрыться с ним в одном из кабинетов ради удовлетворения своего желания.

Мгновение мы стоим, изучая друг друга. Он стал другим, отстраненным, расчетливым, даже опасным. И это, черт возьми, меня возбуждает. Очень сильно...

Гоша быстро приближается и глубоко целует меня, прикусывает мне нижнюю губу, требуя большего. Я в предвкушении эйфории отвечаю на поцелуй, сажусь на стол, развожу шире бедра. Забываю обо всем на свете: о ненависти, о злости, о здравом смысле. Только он. Только его прикосновения. Вцепившись в