Кавказский брак. Нелюбимая - Элен Блио Страница 14

Это было противно.

Я сидела и думала – как можно так ненавидеть человека за то, чего он не совершал?

Как он может мстить мне за грехи моей матери? Заставлять расплачиваться за них? Как? Почему? И неужели никто не может мне помочь?

Тётя Зулейха! Я часто о ней вспоминала.

В тот момент я чётко осознавала, что никто кроме тёти мне не поможет.

А может и она тоже нет.

У неё своя семья, своя жизнь в столице.

Она не променяет благополучие на жизнь и судьбу какой-то далекой родственницы.

Да, я на самом деле так думала.

Верила в это.

И не осуждала тётю, нет.

Она и так несколько раз выступала против семьи из-за моих выходок.

Тогда я и сама боялась навредить тёте.

Будь что будет, думала я, лежа, глядя на блестящий, ровный натяжной потолок комнаты.

Будь что будет.

Утром меня подняли ни свет ни заря.

- Быстро одевайся, едем.

За мной пришла женщина, имени её я не знала, кажется, тоже какая-то родственница Османа. Но не та тётка, которая напала на меня вчера.

Но эта тоже смотрела на меня как на грязь.

А я… да, я была в каком-то отупении, в ступоре.

Я тогда мало что соображала.

Просто не готова была к этим событиям.

Я ведь была уверена, что брак сделает меня свободной. Не думала, что попаду в еще более страшную тюрьму, чем та, в которой я жила у отца.

- Садись в машину. Вот тебе в дорогу вода и лепешки. Счастливого пути не желаю, такие как ты никогда не должны быть счастливы.

Это сказала та женщина.

Дверь микроавтобуса захлопнулась. Я смотрела на пустые глазницы окон роскошного дома моего мужа. Слёз не было. Было… было разочарование.

Я ведь полюбила его, по-настоящему полюбила!

Он сделал так, чтобы я полюбила!

Его взгляды на меня во время наших коротких свиданий. Его жаркие взгляды, касания его рук – он брал мои ладони, только их, но я чувствовала этот огонь!

Много ли мне было надо, девочке, которая близко к парням боялась подойти, потому что всё время была под надзором?

Конечно, я полюбила этого сильного и красивого мужчину, горца.

Полюбила.

Мечтала о семье. О счастье.

О свободе рядом с ним!

И что я получила?

Нет, самое забавное, что та моя жизнь в затерянном в горах крохотном ауле на самом деле была не такой уж дерьмовой…

Там я была свободна, несмотря ни на что.

Да, у меня было достаточно работы, да, у меня почти не было развлечений. Но меня никто особенно не тиранил, никто не давил, я жила!

Ужас был впереди… тот ужас, о котором я совсем не хочу вспоминать…

Глава 16

- Что вы хотите, Алия? Какие у вас мечты? Желания?

Мечты? Желания?

Она серьёзно?

Женщина психолог принимает меня в своём кабинете. Тут уютно, я полулежу на удобной кушетке. Так показывают в американских фильмах, я, конечно, не много их видела, но видела всё-таки.

Кстати, много видела как раз тогда, когда жила в горах.

О, да, там был интернет! Не у меня, конечно.

У Саида.

У парня, который жил на той же ферме, на которую сослали и меня.

Саид был инвалидом с рождения. Церебральный паралич. Травма в родах. Так мне сказала бабушка Нурия.

- Очень умный парень, только вот никто не учил, он всё сам! В школу сам записался, к нему учитель ходил, а когда стало можно заниматься по телефону – меня попросил помочь.

По телефону – это значит онлайн. Бабушка так говорила. Она провела интернет в дом, тайно, никому не говорила.

Бабушка Нурия не была хозяйкой дома и фермы, где мы жили. Она, как и мы была приживалкой.

Рассказала, что когда-то давно она вышла замуж, муж любил, на руках носил, и она его любила, а потом у Нурии ребеночек родился, больной, инвалид. Её заставили малыша оставить, и после родня мужа её отправила подальше.

- Он не хотел, но мой Касим очень зависел от отца и матери. Плакал, когда меня сюда привёз. Горько плакал. Вторая его жена ему девочек родила, двух, потом с ней тоже что-то случилось, он взял третью. И та уже с его матерью справилась, сама стала хозяйкой, и сына родила. Они приезжали.

- Они? Кто они? – спрашивала я, когда бабушка рассказывала.

- Касим, и его жена Патимат.

- К вам приезжали?

- Ну да. Он… он предлагал мне вернуться, с ними жить, но я отказалась. А Патимат… Патимат мне рассказала, что это его мать меня какими-то травками опаивала, поэтому мой малыш и родился таким. Касим же на мне по любви женился, у родителей не спрашивал, вот так они с нами и обошлись.

Нурия помогала Саиду, защищала его, воспитывала. Сказала мне, что его родители от него отказались.

- Привезли вот так и оставили, деньги только переводят. И каждый год звонят спрашивают – не умер ли.

Я не понимала как так можно.

Но, видимо, можно.

Мы с Саидом подружились. Он мне давал смотреть кино, книжки читать. Книг у него целая библиотека была скачана, самых разных.

Но никаких соцсетей у него не было, и написать никому было нельзя.

Саид мне сразу сказал – если вычислят нас, то всё.

- Бабушку Нурию нельзя подставлять. Понимаешь?

Я понимала.

Да и кому я могла написать?

Отцу? Который меня сам продал Булатову?

Подругам?

Разве они могли бы мне помочь?

Тёте? Тётю Зулейху я хотела бы найти. Но реально было страшно подставлять бабушку Нурию.

Она меня жалела.

Меня ведь привезли не просто для того, чтобы подальше спрятать.

Я должна была работать.

Прясть пряжу из овечьей шерсти. Вязать варежки, носки.

Шить жилетки из овчины.

Всё это потом забирали на продажу.

У меня получалось не очень хорошо, но Нурия помогала.

Прикрывала меня.

Эта жизнь в горах на самом деле была свободой.

Свободой мечтать.

Я мечтала, что когда-нибудь за мной приедет принц на белом коне, посадит меня рядом с собой, увезёт по маковым полям далеко-далеко. Он будет меня любить. Я буду его нежной королевой.

Ночами я лежала на узкой кровати, смотрела в окно, где висели или низкие тучи или яркие звёзды и мечтала.

О любви.

О любимом.

О счастье.

О большой семье, где будет много детей. Любимых детей. Детей, которых я буду любить, защищать, оберегать от зла этого мира. Даже если