Исцелю тебя - Кира Алиева Страница 14

Я молча подъехал к Светлане на коляске, а она стояла с видом победительницы, дерзко задрав голову вверх. Схватил её за руку и притянул к себе. Когда она упала мне на колени, больно взял её за волосы и процедил сквозь зубы.

— Пошла из этой квартиры в направлении на хуй, сука!

Выпалил и брезгливо оттолкнул её, от неожиданности Светлана не удержалась на своих каблуках и упала на пол.

Я никогда не поднимал на жену руку, за все годы брака худого слова ей не говорил, как оказалось — зря.

Она сидела на полу, смотрела на меня широко раскрытыми глазами и недоуменно хлопала ресницами.

— У тебя двадцать минут, чтобы собрать своё барахло и свалить из моего дома, — моим голосом можно было заморозить города, настолько он стал холодным и неэмоциональным.

— Ты, ты, — она ошарашенно потрясла головой, — Ты поднял на меня руку?

— О чем уже жалею, — её глаза на миг триумфально зажглись, — не стоило пачкаться об тебя напоследок. От тебя даже кислотой теперь не отмыться.

От моих слов на её лице появилась такая отвратительная гримаса, что я чуть не отшатнулся. От её былой красоты и нежности не осталось и следа, сразу проступила хищность, что ли. Какое-то паронормальное явление, так разом измениться. Все ужастики, которые я когда-либо смотрел, нервно курят перед ней.

Теперь, когда все маски сброшены, я начинаю понимать, почему мама, Олег и другие смотрели на неё с брезгливостью и неприязнью. Только я, дурак и слепец в одном флаконе, ничего не видел и не замечал.

Мне становится тошно от одной мысли, что это дрянь не только делила со мной жизнь, но и постель. Мерзко, гадко и противно. Захотелось встать под душ и сутками отмываться. Но как? Если я даже залезть в ванну самостоятельно не могу.

— Твоё время пошло, так что поторапливайся, иначе вылетишь отсюда с голой задницей.

Глава 13

ДМИТРИЙ

Светлана встала с пола, отряхнула свою микроскопическую юбку и с отвращением на меня посмотрела.

— Вот уж хренушки! Скорее ты свалишь отсюда, а не я. Между прочим, я имею право на половину жилплощади, как на совместно нажитое имущество, мы же эту квартирку в браке купили. За дуру меня принимаешь? Думаешь, я не знаю элементарных законов?

— Ты и в самом деле дура, причём круглая. Прежде чем права качать, в бумаги бы посмотрела. На эту квартиру ты не имеешь никакого права, хоть наизнанку вывернись. Тебе здесь ничего не перепадёт. Из совместно нажитого у тебя только тряпки, на которые ты с таким удовольствием тратила мои деньги.

После моих слов, Светлана выпучила свои глаза и с визгом прокричала:

— Ты, придурок ломаный, что ты такое несёшь?!

— Закрой свой рот, идиотка, ребёнка сейчас разбудишь. Что непонятного в том, что я сказал тебе? Хочешь, повторю ещё раз? Если да, то с большим удовольствием — пошла отсюда на хуй, сука.

— Это я-то сука?! — она даже захлебнулась от гнева,

— Да как ты смеешь так называть меня! Как ты смеешь меня выгонять, я потратила на тебя свои лучшие годы, урод!!!

В коридоре послышались детские шаги, и в комнату заскочила заспанная Алинка.

— Папа, а цто так гломко? — сонно спросила она. Потом увидела Светлану, просияла, побежала к ней, протянув навстречу руки, — Мамоцка, я так скуцала по тебе, оцен и оцен!

При виде дочери отвращения на лице Светланы стало ещё больше.

— Не смей ко мне прикасаться, ещё испачкаешь. Быстро отошла от меня. Ненавижу тебя, всю жизнь мне испортила!

Глаза Алинки от обиды и непонимания наполнились слезами. Она горько всхлипнула и побежала ко мне. У меня за дочь сердце разрывалось. Мне было за нее в тысячи раз больнее, чем за себя.

Проклинал всё на свете, что не могу встать и первым подойти к ребёнку, которому только что разбила сердце родная мать. Дочка приняла мои объятия, залезла ко мне на колени, уткнулась лицом в грудь и горько заплакала.

— Всё, всё, моя принцесса, не плачь, папина радость.

Посмотрел на ледяную стерву, которая смотрела без капли любви на своего родного ребёнка, и мне впервые захотелось избить человека до крови. Хотя назвать эту бессердечную куклу человеком можно лишь с натяжкой.

— Кому сказал, пошла отсюда, иначе спущу с лестницы!

— Ну да, ну да, — издевательски пропела это дрянь. — Докатись сначала до лестницы, убогий. Между прочим, это всё ещё мой дом, и так просто я отсюда не уйду.

— Твой дом? Ты сейчас серьёзно? Мечтай, дура. Твой дом находится в жопе мира, откуда ты приползла, а эта квартира принадлежит моей матери. Поняла меня?

— Что значит: твоей матери? Но... ты же платил ипотеку. Ты... ты меня обманываешь! — истерично завопила Светлана.

— Блин, какая же ты громкая, уши закладывает. Замолчи уже, достала. Меньше нужно было шляться по салонам, лучше бы делами семьи занималась. Квартира записана на имя моей мамы. А у тебя здесь временная регистрация, которая периодически продлевалась. Я надеялся купить нам дом, и вписать тебя уже туда, но ты со своими тратами даже на первый взнос не давала накопить. Так что к этой квартире ты не имеешь никакого отношения.

— Ты меня обманул? Обманул! Ах ты, скотина, я столько тебя терпела, а ты для меня квартиры пожалел, да?

— И не зря, как оказалось.

— Ненавижу тебя!

— С недавних пор мне плевать, убирайся из моего дома.

— Лучше бы ты сдох, сдох, понял?! Ты же настоящий урод, посмотри на себя. И ты надеялся, что я всю жизнь буду тебе лоточек придерживать и с ложечки кормить? Даже не смей мечтать об этом, понял, ты, ничтожество! — плевалась ядом моя жена, женщина с которой я прожил семь лет, которую любил безоговорочно.

Проклиная меня и нашу совместную жизнь, она вытряхнула из чемодана мою одежду и начала складывать туда своё барахло.

Каждое её слово вонзилось в мое сердце острыми иглами. Было обидно, за себя и за дочь, за годы, которые эта дрянь у меня украла.

Ей было плевать, как на меня, так и на перепуганную Алину, которая оказалась невольной свидетельницей всего этого кошмара. Из её прекрасных глаз текли слезы душевной боли и