Альтер Эго - Villa Orient Страница 14

эмоций, эмпатии, молчаливый, скупой, жестокий. «Настоящий» ведь не может быть слабым, мягким, эмоциональным расточителем. «Настоящий» должен уметь воспитывать жену, молча или наматывая волосы на кулак. Иногда, когда я начинала сомневаться, он выдавал мне немного ласки и тепла в кредит, чтобы я не думала о том, что могу быть кому-то кроме него нужна. И своё он всегда забирал обратно. Он же «настоящий», а я обычная и никому ненужная, а чуть позже, ещё и бракованная.

И в тот вечер, получив от него сообщение, я вдруг поняла, что в первый год после его ухода я думала о нём каждый день. Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала о нём только хорошее и не представляла, как он вернётся, и мы заживём как раньше.

На второй год я думала о нём через день, но и этого было много, чересчур много. Я это понимала. И тогда я начала думать о том, как избавиться от мыслей о нём, избавиться от него навсегда. Иногда прошлое настолько тяжёлое, что его нужно оставить, чтобы идти дальше.

В том магазине он мог бы пойти за мной или подождать меня и поговорить со мной, сказать, что я красивая, мне в лицо. Но скорее всего он был там не один, и не мог общаться с бывшей женой, точнее, не хотел. Может быть, у него просто не было на меня времени. А сейчас он пишет мне со второго номера втайне от своей жены. Она теперь находится на моём месте, а он продолжает прежнюю жизнь. Теперь он обманывает другую женщину.

И этот подкат и правда сработал, как три года назад, так и сейчас. Но в итоге он вылился в план. План, который удался, но про который я не расскажу для протокола.

Глава 8

Мост в бездну

Артём написал мне после встречи в торговом центре. Он меня заметил и узнал. И я была счастлива, ведь это именно то, чего я так долго хотела.

Я пришла по адресу, который он мне дал. Я отлично понимала, что этот дом — если не то же самое место, куда он приглашал свою любовницу, которая теперь стала его женой, то похожая квартира. Возможно, когда-нибудь круг обернётся, и я снова окажусь на месте его жены?

Место именно такое, куда водят любовниц, которых не хотят показывать в приличном обществе. Спальный район, многоэтажка коридорного типа, где никому ни до кого нет дела. Хлипкая дверь, дешёвая обстановка, возможно, почасовая оплата. Теперь я нахожусь на месте, которое меня недостойно. Но моего достоинства больше не существует, оно потеряно или его никогда не было. Возможно, мне казалось, что я приличная женщина, но на самом деле никогда ею не являлась. Теперь я даже не знаю, что это значит. Я переступила границу допустимого. Я олицетворяю всё то, что всегда осуждала и считала неприемлемым.

Я больше не его жена и не имею права быть рядом с ним. Более того, я знаю, что он женат и у него есть ребёнок. Он меня даже больше не обманывает. Единственное оправдание для меня — я свободна. Я никому не изменяю. Это слабое утешение, но у меня нет другого.

Мы с ним договорились встретиться за углом у дома. Я впервые сталкиваюсь с такой конспирацией для сокрытия обмана. Меня это не только пугает, но унижает, если это в принципе ещё возможно. Я тоже завела второй телефон с сим-картой, купленной в переходе метро на имя неизвестного мне человека. Я пришла чуть раньше, он — чуть позже и бросил скупое:

— Пошли, — уже на ходу.

И я пошла. Я его знала, он немногословен, и странно было бы ждать, что он начнёт хотя бы с приветствия или поцелуя. Чего я ждала? Вероятно, что с любовницей он другой. Если я поменяюсь ролями, то он будет со мной другим. Никогда ещё мои иллюзии не были такими наивными.

Нежность тоже не про него. Но я знала, на что иду и с кем. И всё ещё его любила.

Мы молча поднялись на лифте. Он смотрел на меня, беззастенчиво оценивая, а я смотрела на него и не верила, что это происходит на самом деле и со мной. Между нами была невидимая преграда, которую не переступим ни он, ни я. Он не изменился, совсем, ни внешне, ни повадками.

Он открыл дверь и зашёл сначала сам, а потом махнул мне рукой, чтобы я тоже зашла. Вся эта ситуация более чем унизительна, но разве у меня есть выбор?

Когда я закрыла за собой дверь, он резко и без прелюдий прижал меня к стене прямо в узком коридоре, запечатав мой рот поцелуем, который закончился укусом. Я никогда не заводилась быстро, но разве это когда-нибудь останавливало Артёма? В эту минуту я думала, что помню его слишком хорошо. Помню его запах, его вкус, его напор, его крепкие руки, тяжёлое дыхание, твёрдый член под брюками.

А дальше всё было слишком быстро. Он задрал моё платье и дёрнул трусики вниз так, что тонкая ткань затрещала по швам, но чудом уцелела. Специально для него я надела чулки, но он вряд ли их заметил. Он никогда не заморачивался тем, чтобы раздевать меня с чувством, с толком, с расстановкой, хоть я и старалась выглядеть и одеваться так, как ему бы понравилось.

Он быстро дёрнул замочек ширинки вниз, спуская брюки и трусы, одновременно подхватывая меня под бёдра и входя сразу на всю длину. Я вскрикнула, и он истолковал это как стон удовольствия, вдалбливаясь быстро и яростно. Мне было просто больно, но он этого никогда не поймёт. Он быстро вышел, отпустил мои бёдра, чтобы развернуть меня к себе спиной, сильно и больно захватил плечо, заставляя нагнуться, и вошёл сзади. Так ему было удобнее двигаться. Жёсткие и резкие толчки бёдрами выбивали из меня хриплые вздохи.

Я крепче упёрлась в стену руками и вдруг поняла, что стараюсь фиксировать внимание на отвлекающих вещах — затхлом запахе в квартире, пыли, летающей в тусклых лучах дневного света, который движется к ночи, стене в прихожей с дешёвыми обоями под кирпич.

Всё кончилось даже быстрее, чем я успела испугаться. Испугаться своих мыслей и чувств, точнее, их отсутствия, того, что я больше не хочу чувствовать ничего подобного.

Артём кончил, наполнив меня спермой, и теперь тяжело дышал, навалившись на меня всем телом так, что я была прижата к