Мой любимый судья - Эбби Нокс Страница 14

— И какой это пример для наших детей? — Он наклоняется и ставит чашку с чаем на кофейный столик.

Я выгибаю бровь, глядя на него.

— Сегодня они не обращают на нас никакого внимания, особенно после того, как ты осыпал их подарками.

Он закатывает рукава халата медленно и обдуманно, открывая мне массивные предплечья, словно вылепленные из теста, которое он месил всю жизнь. Упершись локтями в колени, он бросает на меня свой самый суровый взгляд, который до сих пор заставляет веки пекарей-любителей нервно подергиваться. Я знаю, что будет дальше.

— Послушай, ты попробуешь этот фруктовый кекс или будешь страдать от последствий.

Я знаю, что он делает, но не собираюсь ему подыгрывать. По крайней мере, не совсем так, как он этого хочет. Я могу быть шариком света, но я всегда буду наполовину дерзкой.

— Отлично, — говорю я, откусывая крошечный кусочек фруктового кекса. — Гадость. — Моя дрожь отвращения заставляет халат на мне слегка распахнуться.

Он прикусывает верхнюю губу, когда его взгляд опускается на мою грудь.

— Этот рецепт был в моей семье сотни лет, — предупреждает он.

— Значит, у твоей семьи нет вкусовых рецепторов.

Он щурится, но не моргает.

— Конечно, ты можешь дать мне более вдумчивый отзыв, Хлоя.

Я вздыхаю.

— Отлично. На вкус как будто кто-то высосал всю радость из Рождества.

Он встает.

— Ну все. Пошли.

Я оглядываюсь.

— Сейчас? В Рождество?

Он машет рукой.

— Ты сама сказала, дети слишком заняты игрой, чтобы беспокоиться о нас. Идем.

Каждый год мы пытаемся играть в эту игру. Теперь, когда дети немного подросли — и мои четыре сестры и родители рядом, если детям что-то понадобится — мы можем успешно ускользнуть в комнату для порки без предупреждения. Обычно нам приходится ждать, пока все лягут спать.

Может показаться немного странным настаивать на порке каждое Рождество, но думаю, что важно соблюдать традиции.

Он отпирает и толкает дверь, завлекая меня в глубокий, душераздирающий поцелуй.

— Я люблю тебя, даже есть ты оскорбляешь фруктовый кекс моей бабули.

Я ухмыляюсь, когда тянусь к дивану, наклоняюсь и задираю халат.

— Твоя бабуля плохой пекарь, Филипп, как и я.

— Ты заработала себе дополнительную порку, любовь моя.

Шлепок!

О, божечки, надеюсь на это.

КОНЕЦ