Данте - Сэди Кинкейд Страница 13

Мой желудок громко урчит, напоминая мне, что я тоже голодна. На самом деле, зверски голодна. Я была так поглощена своей книгой внизу ранее, что не поужинала. Приподнимаясь, я ищу какие — нибудь спортивные штаны или джинсы, чтобы накинуть их с футболкой, но все они теперь в корзине для белья под моей окровавленной одеждой. Если я собираюсь пробыть здесь какое — то время, мне определенно нужно купить себе побольше одежды.

Моя футболка напоминает короткое платье. Надеюсь, никто не поймает меня в этот час, если я быстро сбегаю на кухню. Верно?

Глава 6

Данте

Максимо ждет меня, чтобы отвезти Ленни домой, как только я смогу найти маленького засранца, он ушел в своем морфиновом забытьи, пока я разбирался, что произошло сегодня вечером с Максимо. Обычная встреча обычно не заканчивается тем, что мой заместитель ввязывается в поножовщину. Когда Ленни рядом, я полагаю, может случиться все, что угодно. Парень находит неприятности, куда бы он ни пошел. В прошлом месяце он приставал к чьей — то жене и чуть не выбросился из окна гостиничного номера. С двенадцатого этажа. Если бы он не был моим троюродным братом, я бы давным — давно освободил его.

Я не могу выкинуть из головы то выражение лица Кэт, когда она приводила его в порядок. Она все время улыбалась. Он маленькая плаксивая сучка, когда ему больно, но она сразу его успокоила. То, как она говорила с ним, было похоже, что ее голос полностью изменился. Я никогда раньше не видел, чтобы кто — то оказывал на кого — то такое воздействие. Она могла бы сказать ему, что собирается отпилить ему член, и я уверен, что он бы просто кивнул и улыбнулся ей.

Она, должно быть, была невероятной медсестрой, и это, очевидно, до сих пор делает ее счастливой. Так почему, черт возьми, она не делала этого в течение двух лет?

Звук приглушенных голосов доносится из открытой кухонной двери, когда я подхожу, и когда я захожу внутрь, я вижу Кэт, стоящую у стойки спиной ко мне. На ней нет ничего, кроме футболки большого размера, которая, на мой взгляд, слишком сильно подчеркивает ее красивую бледную кожу, особенно когда Ленни стоит прямо рядом с ней. Он наклоняется и что — то шепчет ей на ухо, и ярость, которая разливается по моим венам при виде их вместе, неожиданна и порочна.

Она откидывается назад, пытаясь создать небольшую дистанцию, и это простое действие наполняет меня облегчением. Но Ленни — обаятельный человек, который привык получать практически любую женщину, которую захочет. Он кладет руку ей на спину, скользя вниз к ее заднице, и она вздрагивает, как будто ее обожгли раскаленной кочергой.

— Ленни! — рявкаю я, шагая через кухню.

Он разворачивается на пятках и смотрит на меня с глупой ухмылкой на лице:

— Да, босс?

— Держи свои гребаные руки подальше от нее.

Он моргает, глядя на меня, полный замешательства и все еще возбужденный от виски, которое он выпил в моем кабинете, и морфия, который дала ему Кэт, когда зашивала его ранее:

— Босс?

Теперь я стою прямо перед ним. Инстинктивно моя рука тянется к его горлу, и я сжимаю его, пока он не начинает хватать ртом воздух:

— Я сказал, убери от нее свои гребаные руки.

Его лицо бледнеет, когда он смотрит на меня, его зрачки расширяются от страха, когда он понимает, что перешел черту. Потому что он знает, что я заставлю его заплатить.

Я отталкиваю его от себя:

— Иди, подожди снаружи с Максимо.

Он потирает пересохшее горло и спешит вон из кухни, оставляя меня наедине с Кэт. Она смотрит на меня, в ее глубоких синих глазах еще сохранились следы страха:

— Спасибо тебе, — шепчет она.

— Я сделал это не для тебя, — лгу я, потому что я здесь не ее гребаный рыцарь в сияющих доспехах. — Мои люди слишком заняты, чтобы отвлекаться, а ты, котенок, отвлекаешь.

— Я — я… — она заикается, ее красивые розовые губы приоткрываются и умоляют, чтобы их обхватили мой член.

— И если ты бродишь здесь полуголой, стоит ли удивляться, что мои люди считают тебя легкой мишенью?

Огонь вспыхивает в ее глазах. Вот она. Дикая кошка. Я не знаю почему, но нажатие на ее кнопки делает меня твердым, как гребаное железо:

— Я не полуголая! — настаивает она.

Я выгибаю бровь, глядя на нее, и мы оба оцениваем ее футболку:

— Нет?

— Ну… но это не значит, что… Я собиралась ложиться спать. Мне нужно было что — нибудь поесть. Я не думала, что здесь кто — то будет.

Ее щеки розовеют, когда она что — то бормочет мне, но мой взгляд прикован к ее телу. Эта футболка. Она слишком велика, чтобы принадлежать ей:

— Чья это вещь?

— Моя, — шепчет она.

Я делаю глубокий вдох, мои ноздри раздуваются от сдерживаемой ярости:

— Чья она была тогда?

Ее лоб хмурится:

— Бывшего парня. Мне нравится, потому что она мягкая. С ним ничего общего.

— Итак, ты разгуливаешь по моему дому в одежде другого мужчины? — я понимаю, что это звучит безумно. Я имею в виду, она должна иметь возможность носить то, что она хочет, верно? Так почему же у меня закипает кровь при мысли о том, что она носит одежду своего бывшего парня? Хотя не просто носит ее, а спит в ней. Это единственное, что есть на ее нежной коже. Единственное, что стоит между мной и ней прямо сейчас, когда я подхожу все ближе.

— Что? Это всего лишь футболка, — протестует она.

— Сними это! — приказываю я.

Она поднимает голову, сжимая челюсти в бунтарском неповиновении, что заставляет мой ноющий член еще отчаяннее хотеть оказаться внутри нее.

— Нет.

Я сжимаю руки в кулаки по бокам, примерно в пяти секундах от того, чтобы собственноручно сорвать с нее эту чертову штуковину:

— Сними это, или я сделаю это за тебя.

— И вернуться в свою комнату совершенно голой? — говорит она с хмурым