Виновная - Карен Робардс Страница 12

Глава 5

Дверь автоматически закрылась прямо перед лицом Кейт. Сердце подпрыгнуло. По спине побежали мурашки. Теперь она осталась наедине с Оранжевым комбинезоном и кем угодно еще, кто мог быть в коридоре. Здесь было очень тихо, так тихо, что она слышала шум вентиляции, звучащей как приборы поддержания жизни тяжелобольного человека. На стене, над дверью, висела камера слежения — или, по крайней мере, то, что от нее осталось. Разбитая вдребезги, и потому бесполезная. Было душно, как в кабине самолета. Сюда допускались только заключенные и судебные помощники, но она очень сомневалась, что сейчас здесь находились помощники — во всяком случае, живые.

— Закрой ее, — приказал Оранжевый комбинезон.

Взглянув, Кейт увидела дверной засов ниже ручки. Он никого не ожидал, что подтверждало ее мнение о том, что двое его приятелей вне игры: мертвы, ранены или сбежали. Отчаявшись, чувствуя, что она отрезает последнюю надежду на спасение, Кейт сделала, как было сказано. Засов щелкнул. Гладкая металлическая дверь была пуленепробиваемой, и она знала это. А также, насколько она помнила, звуконепроницаемой. Если что-то и происходило в зале суда — а она молилась, чтобы это было не что-то, а именно срочная организация попытки спасения — она не могла этого слышать.

— О, да это наш хорошенький маленький обвинитель.

Яд в голосе на слове «обвинитель» подсказал ей, что судьба ее уже решена. Что бы ни случилось, он убьет ее.

И все же у нее было два варианта: она могла ждать чуда или попытаться спастись самой.

В следующие пятнадцать минут.

Никакого давления.

— У тебя есть часы? — не дожидаясь ответа, спросил он. — Сколько времени?

Взглянув на запястье, она увидела девять шестнадцать, и сказала ему.

— Что ж, у тебя есть время до девяти тридцати одной. Время пошло.

Повернув ее лицом к противоположной стене коридора, он подтолкнул ее вперед, обхватив рукой шею и приставив пистолет к пояснице. Она поморщилась от неожиданного тычка, но не осмелилась протестовать. Туфли продолжали врезаться в пятки, но этот дискомфорт был настолько незначительным по сравнению с этой сложной ситуацией, что она почти не замечала его. Ей одновременно было холодно и жарко, сердце гремело в грудной клетке, а ум лихорадочно работал.

Спокойно. Думай. Выход есть всегда.

Этот коридор был частью лабиринта из связанных проходов, которые начинались в одном большом, отделяющем территорию для заключенных от остального здания. Они были сделаны специально, чтобы держать людей отдельно от заключенных, даже если им приходилось по необходимости делить общее пространство. Созданный в целях безопасности, он позволял помощникам перемещать заключенных по зданию суда незаметно. При опасности каждая секция этого коридора могла быть перекрыта металлическими пуленепробиваемыми дверьми. Все меры безопасности, созданные чтобы оградить людей от заключенных, теперь работали против нее. Из всего того, что она знала о них и что видела, коридоры были почти неприступными.

Конкретно этот был узким, ярко освещенным флуоресцентными лампами в панелях на потолке, закрашенными в угнетающий оттенок серого. Пол бетонный. Две серых металлических двери с маленькими застекленными окошками, которые позволяли помощникам следить за заключенными снаружи, были открыты с правой стены в камеры хранения. Левая же стена была плавным, цельным пространством серой краски. На узкой стене, в конце холла, висел черный телефон. Под ним стоял складной металлический стул для помощников, на случай, если им надо было подождать заключенных, чтобы проводить их в зал суда. Дверь была точно такой же как та, что вела в зал суда, и выходила в другой коридор, и так без конца. Она тоже была закрыта и по отсутствию интереса со стороны Оранжевого комбинезона, Кейт предположила, что заперта она с этой стороны. Подводя итог, эти коридоры были сделаны как внутренняя тюрьма, спрятанная в возвышенных, впечатляющих общедоступных местах здания суда. Она боялась, что для того, чтобы спасти ее, полиции потребуются героические усилия, а ее захватчику дана масса времени, чтобы убить ее.

Внезапно, мысль о том, что двери этой ячейки тоже пуленепробиваемые, дала ей лучик надежды. Если бы она смогла как-нибудь сбежать от Оранжевого комбинезона, то можно выскочить в соседнюю ячейку коридора и запереться с той стороны.

— Тебе лучше молиться, чтобы они прислали вертолет, — сказал он, вдавливая в ее спину пистолет.

О да. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Заговорить ему зубы, толкнуть его, добежать до ближайшей ячейки и захлопнуть дверь.

— Может быть вертолет — не единственный вариант. Может быть, мы смогли бы договориться о сделке. — Она гордилась тем, как твердо звучал ее голос. Мозг продолжал лихорадочно работать, взвешивая все «за» и «против» ее пока еще не совсем готового плана побега. В коридоре было так тихо, что отчетливо слышался каждый шаг каблуков по бетону. Ее голос отдавался эхом от стен. — Например, если ты выпустишь меня отсюда, я дам тебе стопроцентную гарантию, что прослежу, чтобы тебя не приговорили к смертной казни.

— Не думай, что я поведусь на это. Ты не можешь давать гарантий. — Его пальцы сжались на воротнике ее куртки, пистолет еще сильнее вдавился в спину. Ее спина рефлекторно выгнулась, пытаясь избежать боли, бесполезно, как она убедилась. — И если ты не заткнешь свой чертов рот, я убью тебя прямо сейчас.

Ладно. Дыши глубже.

Это все, чего она добилась, пытаясь договориться с ним. Кейт продолжала идти вперед, сердце громко стучало, пока ужасающая реальность ситуации полностью доходила до ее сознания. Если этот громила не получит вертолет — а он не получит, она знала как происходит обмен вертолета на заложника — и если не случится что-нибудь, позволяющее ей сбежать, то она труп. После резни в зале суда, он ясно понимал, что терять ему нечего. Он уже заслужил смертную казнь, по меньшей мере, раз шесть. Одним трупом — ее — больше, одним меньше — не сыграет большой разницы. И он определенно не любитель обвинителей.

Господи, пожалуйста, не дай мне умереть.

В сознании снова невольно всплыло лицо Бена. От мысли, что будет с ее сынишкой, если с ней что-то случится, она опять почувствовала как накатывают горячие слезы.

— Держись — свирепо сказала она сама себе. Это был больше голос Бена и от осознания этого, сердце стало сжиматься чуть слабее. Быстро смаргивая слезы, прежде чем они смогли пролиться, она попыталась выкинуть из головы все мысли о Бене. Чтобы иметь хоть какой-то шанс на спасение, она должна ясно мыслить и сосредоточиться на происходящем.

Делай как Винни Пух и думай, думай, думай.

Когда они достигли первой