Я держу тебя - Стейси Уильямс Страница 12

Мэгги указывает мне направление, и я останавливаю свой грузовик рядом с её Шевроле Субурбан. Схватив свою сумку, она вылезает из моего грузовика, и я следую за ней, понятия не имея, как с этим справиться, но чувствуя, что должен что — то сказать или сделать.

Она останавливается у двери.

— Спасибо тебе… за всё. Мне жаль, что тебе пришлось быть частью всего этого, — её взгляд опускается на асфальт. — Я надеюсь, ты понимаешь, что это всё очень личное.

— Конечно. С тобой всё будет в порядке?

Она делает глубокий вдох, а затем подходит ко мне. Я понятия не имею, что она делает, поэтому стою совершенно неподвижно, пока она обнимает меня за талию и кладет голову мне на грудь. Никто из нас не произносит ни слова.

Я не из прилипчивых парней, и, честно говоря, не могу вспомнить, когда меня в последний раз обнимали. На самом деле, я не уверен, что меня когда — либо так обнимали. Я отбрасываю свой дискомфорт и неопытность в сторону, цепляясь за надежду, что, может быть, таким образом я как — то помогаю.

Когда она делает ещё один глубокий вдох, я собираюсь отпустить её, но она не отпускает.

— Нет, пока нет.

Тогда ладно. Я позволяю своим рукам задержаться на ней ещё немного.

Она шмыгает носом.

— Я знаю, что мы не знаем друг друга, но спасибо, что помогаешь. Может быть, ты не такой уж и гризли.

— Тебе, вероятно, не стоит делать поспешных выводов в экстремальных обстоятельствах, — говорю я, желая облегчить ей ситуацию, хотя бы на мгновение.

Она смотрит на меня с откровенной ухмылкой, но, боже, в этих голубых глазах столько горя и страха. Этот маленький червячок грызет то, что, как я знаю, является моей совестью.

Она наконец отпускает меня и забирается в свою машину.

— Дай мне знать, если я смогу что — нибудь сделать, и убедись, что Коул знает, что ему не нужно беспокоиться о тренировках.

Она оставляет меня с сияющими глазами, и я всего секунду стою на парковке, прежде чем отправиться на поиски тренера Кавано.

Моё беспокойство продолжает расти, нарастая во время тренировки и вечером, когда я возвращаюсь домой. Мне трудно примирить человека, который был моим героем, футболиста, которым я хотел быть, и человека, который лежит при смерти в постели в окружении своих детей. Любовь, какой я не знал, более чем очевидна. Мои мысли поглощены Мэгги и четырьмя детьми, а также некоторыми словами, о которых я не вспоминал очень долгое время.

Глава 5

МЭГГИ

— Уф. Я хочу принять обжигающе горячую ванну с пеной, упасть в постель и не вылезать из неё целый год, — я опускаю голову на руки. — Кто сменит меня? Я отключаюсь.

Симона постукивает по столешнице тщательно наманикюренными ногтями. Она — моя лучшая подруга, ставшая парикмахером, и выглядит как офигенная супермодель. Она высокая, с натуральной темно — бронзовой кожей, длинными вьющимися черными волосами и непринужденным поведением.

Наша подруга Кармен назначила один вечер в месяц девичником, и вот мы сидим здесь. Поскольку моя возможность выйти куда — нибудь минимальна, мы обычно встречаемся здесь, едим еду навынос, а иногда Симона подстригает нас.

— Мисси, я знаю, что всё это полный отстой. Ты измотана, у тебя разбито сердце, и кажется, что ничего хорошего не будет, но мы должны сосредоточиться. Ты нужна детям, а тебе нужен мужчина.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на неё.

— Это правда лучшее, на что ты способна?

Два дня назад я стояла у могилы, когда моего отца опускали в землю. Коул и мальчики стояли рядом со мной, пока я держала Лив, и мы смотрели. Я быстро вытерла слезы, а мальчики изо всех сил старались, чтобы никто не увидел их слёз. Было тихо, если не считать скрипа рукоятки. Звук, который я не уверена, что когда — нибудь перестану слышать.

Тренер Кавано и его жена Клара стояли рядом, сцепив руки и опустив головы, выплескивая накопившиеся за годы эмоции, наблюдая, как слабеет его тело. ТК и папа вместе играли в колледже и до конца оставались лучшими друзьями. До последних нескольких лет мой отец большую часть своей жизни был на виду у публики, добиваясь всех высот, о которых только может мечтать профессиональный спортсмен, но только наша небольшая группа отправляла его дальше.

Именно так он и хотел. Без фанфар. Никакой шумихи или рекламы, которые бы окружали нас, и мне нужно держать Клиффа и Джоан на расстоянии как можно дольше.

Он хотел, чтобы у детей была спокойная жизнь. Жизнь, которую они могли бы определить по — своему, а не исходя из того, кем он был. Он хотел, чтобы его запомнили таким, каким он был раньше, а не как человека, прикованного к изнурительному диагнозу, лишившему его достоинства и гордости.

Он был известен не только своими физическими способностями, но и стратегическим мышлением и умением видеть за пределами поля боя. В конечном счете, он потерял и свои способности, и свой разум, пока ничего не осталось от человека, которого когда — то знал мир.

Но он был гораздо большим, чем это. Он был моим отцом. Я так ужасно скучаю по нему, что иногда не могу дышать, но это началось много лет назад. Я попрощалась с человеком, который вырастил меня. С человеком, который подбадривал меня всю жизнь, поддерживал, когда я падала, и показывал, как отряхнуться и подняться на ноги, чтобы попробовать снова. Человек, который сейчас сидел бы рядом со мной, положив руку мне на спину, и говорил бы, что пришло время оторвать задницу от скамейки запасных и с головой окунуться в игру.

Поэтому, как бы сильно я ни хотела свернуться в клубок и спрятаться, позволить себе заплакать и рассыпаться на миллион кусочков, я не буду. Я не могу. Четверо детей зависят от меня. Они полагаются на то, что со мной всё будет в порядке, что я буду той, кто обеспечит для них стабильность и безопасность.

— Кармен, пожалуйста, скажи, что у тебя есть что — то для меня.

Кармен — самая белокурая, соблазнительная, милая и мягкосердечная из нас. Она помолвлена с добрейшим крепышом и выходит замуж всего через несколько месяцев.

— Милая, может