Акт бунта - Калли Харт Страница 12

Дэш.

Лорд Дэшил Ловетт IV, если быть точным. Один из моих лучших друзей и еще один житель Бунт-Хауса. Вместо того чтобы поприветствовать его, я злобно скалюсь на идиота, который кричал из своего окна, придавая взгляду столько злобы, сколько физически возможно. Чувак средних лет в потрепанной белой футболке слегка бледнеет, когда я беззвучно произношу слово «УМРИ».

Дэш отпускает меня.

— Не то чтобы я был не рад тебя видеть…

— Само собой.

— Само собой. Но… какого хрена ты вернулся так скоро?

Я смотрю на него. За то короткое время, что меня не было, его волосы стали еще светлее; их цвет сильно зависит от того, сколько времени парень проводит на солнце. Я бы поставил на то, что он удлинил свои утренние пробежки в мое отсутствие, пытаясь улучшить свою кардиотренировку, чтобы обогнать меня, когда я вернусь домой. Ну, мы это еще посмотрим.

— Я потопил лодку, — говорю я.

Дэш отшатывается.

— Что ты сделал?

— Ты слышал меня.

Ужас на его лице был бы уморительным, если бы не был оправдан.

— Господи Иисусе, — шепчет он.

— Я знаю. Он убьет меня. Бла-бла-бла. — У меня было достаточно времени, чтобы представить гнев Рэна Джейкоби, и да, это будет впечатляюще. Однако, когда садился в самолет с Корсики, я решил, что не буду беспокоиться об этом. Это всего лишь гребаная лодка. Поправка: это была гребаная лодка. Я куплю ему другую. За последние три лета я накопил достаточно денег от своих модельных показов, чтобы купить ему восемь суперяхт, и это о чем-то говорит. Эти вещи отвратительно дорогие.

Хотя сомневаюсь, что Рэн будет беспокоиться о том, что я заменю «Контессу». Его будет волновать только то, что я пообещал, что не потоплю лодку, а потом сделал именно это.

— По крайней мере, ты не поджег ее, — бормочет Дэш себе под нос.

— Поджег. Но огонь погас, когда она тонула. Потопление показалось мне наиболее важной информацией.

За последние три с половиной года, что я прожил с Дэшем, было бесчисленное количество раз, когда мне хотелось придушить его, но ни разу так сильно, как сейчас, когда он говорит:

— Могу я быть рядом, когда ты ему скажешь? Я хочу увидеть его лицо, когда…

— Это Аманда Джефферсон для «Дон Кроникл» в прямом эфире из академии Вульф-Холл в Маунтин-Лейкс, Нью-Гэмпшир…

Дэш резко оборачивается. Длинноногая брюнетка, одетая в струящуюся блузку и невероятно короткую юбку, стоит на лужайке перед зданием, глядя прямо в объектив камеры. Она цепляется за свой микрофон, как будто боится, что кто-нибудь может его конфисковать.

— Это должно быть интересно, — рычу я.

— …где недавно в пещере было обнаружено тело Мары Бэнкрофт. Мисс Бэнкрофт было всего шестнадцать, когда она пропала в прошлом году. Ее друзья и учителя в Вульф-Холле думали, что она уехала в Лос-Анджелес, чтобы жить с другом, хотя ее родители не верили в это. Джеймс и Памела Бэнкрофт, родители Мары, были убеждены, что их дочь постигла ужасная участь. Несмотря на то, что в то время поисковые группы прочесали густой лес, окружающий академию Вульф-Холл, в лесу или где-либо еще на территории этой эксклюзивной школы не было обнаружено никаких улик, указывающих на акт насилия. Все это изменилось две недели назад. По случайному и причудливому повороту судьбы тело милой Мары было найдено ее друзьями, когда злобный социопат, ответственный за жестокое убийство Бэнкрофт, попытался убить и их тоже…

Я выдыхаю смех, складывая руки на груди.

— Мара милая? Значит, они не проводили никаких исследований в отношении нее.

Рядом со мной Дэш фыркает, за что получает презренный взгляд от Дамианы Лозано.

— Не будь мудаком, — шипит она.

— О, пожалуйста. — Дэш закатывает глаза. — Тебе даже не нравилась Мара, а теперь ты здесь, одетая в черное, словно вдова Викторианской эпохи, надевающая траур. Такое чертово лицемере.

Этого нельзя отрицать: Дамиана красивая блондинка с голубыми глазами, но внутри девушка настолько уродлива, что иногда трудно вспомнить, что она хорошенькая.

— Идите на хрен. Оба, — огрызается она. — Если хочешь знать, я очень хорошо ладила с Марой. — Она говорит громче. Ее внимание легко переключилось с нас на репортеров. — Я была одной из лучших подруг Мары. Я любила ее, и она любила меня…

Ха! Так чертовски очевидно.

Дэми было насрать на Мару. Единственный человек, которого Дэми когда-либо любила — это сама Дэми. Но помешает ли это ей использовать свою убитую одноклассницу, чтобы получить место в местных новостях? Черт возьми, нет. Конечно нет. Я бросил на нее уничтожающий взгляд, скривив верхнюю губу, и…

— ТЫ ГРЕБАНЫЙ ПОКОЙНИК, ДЭВИС!

Ведущая новостей замолкает на середине своего репортажа. Многие ученики, собравшиеся на крыльце академии, тоже прекратили разговор. В течение нескольких коротких секунд все ведущие новостей и значительная часть нашего класса прекратили то, что они делали, повернулись и определили источник этого сердитого крика. И подумать только. Кто бы мог подумать? Это прозвучало прямо из уст Рэна Джейкоби.

Мой друг не обращает внимания на аудиторию. Он мчится вниз по ступенькам, выбегает из входа в академию и бросается прямо на меня. Я уже начинаю беспокоиться о его темпераменте, но когда он видит невысокую брюнетку, стоящую справа, у самого подножия лестницы, парень замедляет шаг.

Рэн все еще выглядит взбешенным. Все еще идет прямо на меня. И все равно собирается меня ударить. Но тот острый, как бритва, яростный блеск в его глазах, который говорил, что парень собирается оторвать мне голову прямо с плеч и танцевать вокруг моего истекающего кровью трупа? Теперь этого дерьма больше нет.

Его девушка, Элоди Стиллуотер, оказывает на него такое влияние. Она подрезала его гребаные яйца, вот что та сделала. Я бы предпочел, чтобы он пришел сюда и вырубил меня на хрен, чем наполовину, но сейчас Рэн этого не сделает. Он сдержит себя, чтобы не разочаровать ее. Гребаная чушь собачья.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, на самом деле это была не моя вина…

Кулак Рэна врезается в мою челюсть, и внутри моей головы загорается фейерверк, как на Четвертое июля. Больная, сломленная часть меня, монстр, которому нравится страдать, кричит от вспышки боли, которая превращает мое зрение в чистый белый цвет. На секунду я ослеп, а потом все вокруг рассыпается звездами. Я смеюсь, откидывая голову назад, забавляясь скользким, медным вкусом на моем языке.

— Ты реально собираешься стоять здесь и говорить, что на самом деле это была не твоя вина? Боже, ты нечто, — возмущается Рэн. — Это была абсолютно твоя вина. Я читал полицейский отчет. Возможно, ты и