Цветок зверя - Шелби Мануэль Страница 11

— Ты описываешь сумасшедшего, — говорит Вэл себе под нос, и Рея согласно кивает.

— Может быть, но, по крайней мере, скучно не будет. — Я пожимаю плечами, и Рея собирается отругать меня, но я отмахиваюсь от нее. Ей всегда не нравился мой вкус в мужчинах, и она презирает тех, с кем я встречаюсь, хотя это случается редко. У меня есть склонность к призракам. А мои стандарты, по ее словам, "чертовски странные", и не раз ставили меня в положение, когда нужно было срочно убираться из одной-двух квартир.

— Ну, как работа? — Спрашиваю я, хмуро глядя на парня, который подмигивает нам за несколько столиков от нас.

— Я ухожу, — тихо говорит Рея, но для меня это самая громкая фраза в баре.

— Ты серьезно? Да! Наконец-то ты можешь попрощаться с этими ужасными людьми! — Я кричу, поднимая руки. Я ненавижу маркетинговую компанию, в которой она работает. Они все утомляют, а их вечеринки такие скучные. Она борется с улыбкой, пока Вэл хихикает и листает еще несколько моих фотографий. Я привстаю на одно колено, чтобы помахать официанту, потому что нам нужно произнести тост.

— Сядь, Ана. — Рея хватает меня за руку, чтобы потянуть вниз, и я опускаюсь обратно на свое место, когда на моем лице появляется замешательство. Ее брови хмурятся, плечи Вэл опускаются. Она кладет мою камеру перед собой, и они вдвоем складывают руки вместе, их настроение меняется в мгновение ока.

— Вау, что случилось? — Я кладу локти вперед на стол.

— Мы... — Рея проглатывает свои слова и внезапно перестает смотреть мне в глаза.

— Помнишь, несколько месяцев назад мы говорили о клинике для доноров спермы, которую рассматривали? — Вэл прочищает горло и начинает объяснять. О, нет. Я киваю, откидываясь на спинку стула, пытаясь не дать никаким эмоциям отразиться на моем лице. Заводить детей в этой адской дыре? Ни за что. — Ну... я беременна. — Вэл натянуто улыбается мне, но они обе выглядят обеспокоенными. Огромный, болезненный приступ вины накрывает меня. Они не решаются сказать мне об этом из-за моего отношения к детям. Я ужасный друг.

— Я так рада за вас двоих! — Я вскакиваю и вытаскиваю их обеих из кабинки, чтобы заключить в объятия. — Я знаю, почему ты не хотела мне говорить, но неважно, где вы живете, вы двое будете родителями, о которых мечтает каждый ребенок, — бормочу я между ними, беря в рот одну из косичек Реи. Она смеется и вытирает слезу, когда я кашляю и убираю ее волосы со своих губ.

Я делаю шаг назад и хватаю их обеих за плечи.

— Клянусь, я буду хорошей тетей. Кто еще может научить их открывать замки лучше меня? — Я поднимаю руки между нами, когда улыбка Реи гаснет.

Она хватает Вэл за руку и толкает ее обратно к кабинке, пока я делаю то же самое. Это еще не все. И беспокойство, поселившееся у меня в животе, вызывает тошноту. Где, блять, этот чертов официант? Что бы еще они от меня ни скрывали, мне это не понравится, а мне уже нужно выпить.

— Просто выкладывай. Ты не боролась так сильно, чтобы рассказать мне секрет, с тех пор, как поцеловала того чудака Кайла, когда нам было по семнадцать, — поддразниваю я, пытаясь разрядить обстановку и не дать себе физически съежиться под их напором.

— Хорошо, я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что это ничего не меняет. Я хочу, чтобы ты знала, что мы по-прежнему будем часто проводить время вместе. Ты мой самый близкий друг, — выпаливает Рея, и ее губы начинают дрожать. Я не мигая смотрю на нее, ожидая, что она сообщит мне худшие новости. Я боялась этого с тех пор, как они сказали мне, что хотят ребенка.

— Мы уезжаем из города, — шепот Вэл разбивает мне сердце одним предложением. Я откидываюсь на спинку стула, не в силах скрыть опустошение на своем лице. Проводя обеими руками по волосам, я на мгновение отвлекаюсь от тяжелых новостей, пытаясь распутать пальцами пряди. Рее приходится наклониться и помочь мне, и слеза скатывается с ее лица на мою руку.

— Все в порядке. Не плачь. Я просто... я вернусь к терапии. Хорошо? — Я хватаю ее за дрожащие руки, когда на меня накатывает еще большее чувство вины.

— Я просто не могу здесь больше оставаться. Я так сильно ненавижу этот город. Прости меня. — Она опускает голову на наши соединенные руки, и я смаргиваю собственные слезы. Это не то, что она должна терпеть. Это моя проблема. Горе давит на меня, когда я вижу, как сильно это ранит ее. Я не могу быть причиной, по которой она расстраивается из-за отъезда. Я не буду ее удерживать.

— Итак, когда вы уезжаете? И куда? Потому что я собираюсь быть там все время. — Я показываю на них указательным пальцем и расправляю плечи, чтобы успокоить их.

— Клянусь, мы скоро вернемся и не пропустим твой день рождения в следующем месяце. Мы собираемся сделать что-то потрясающее. Например, вернуться в музей и снова спрятаться в театре ”Доум"! — Вэл крепче обхватывает себя руками, ее прищуренные водянистые глаза мечутся между нами. Я задерживаю дыхание, ожидая следующей волны сокрушительных новостей. — Это недалеко от Уотертауна. Примерно в двух часах езды отсюда и... мы уезжаем в следующие выходные, — бормочет она, когда ее взгляд опускается на стол, и мое сердце болезненно сжимается в груди.

— Черт, — случайно выдыхаю я, и Рея тоже опускает голову. Держу пари, они так долго не говорили мне об этом, беспокоясь о моей реакции. Мне было интересно, почему они в последнее время не приглашали меня к себе домой. Вместо того чтобы помочь им собрать вещи и радоваться началу следующей главы их жизни, мне лгали, как ребенку, потому что мой собственный разум не мог с этим справиться.

Когда мне было почти десять, я очнулась в больнице с затерянными где-то в голове воспоминаниями. Меня нашли без сознания в канаве у шоссе за городом. Все, что у меня было, — это погнутое ожерелье с выгравированным на нем словом "Ана", серьезная рана на голове и царапины по всему телу. Я ходила к нескольким психиатрам, чтобы попытаться восстановить свою память и преодолеть барьеры, которые поставил передо мной мой поврежденный мозг, но как только правительство решило, что я стою слишком дорого, это прекратилось. А потом меня бросили в случайную приемную семью.

Теперь, когда