Прятки - Диксон Уиллоу Страница 11

нет ничего логичного. Он гениальный хакер, но буквально подарил тебе способ взломать его. Он обладает невероятной ситуационной осведомленностью и знает, что я слежу за ним, но не потрудился изменить свои маршруты или даже закрыть шторы. Он чертовски богат, но читает книги о Марксе и социализме и использовал свои навыки, чтобы разоблачить фальшивую благотворительную организацию. — я качаю головой. — Он ходячее противоречие.

— Это точно, — соглашается Джейс. — И это действительно заставит тебя поломать голову, но работа с благотворительной организацией — не единственное, что он сделал.

— Ты нашел еще что-то?

Он кивает.

— Пришлось немного покопаться, но похоже, что наш парень отказался от своего старого хакерского псевдонима как раз перед тем, как начать работать здесь, в Сильверкрест. Работа с благотворительной организацией — самая громкая из тех, что я нашел, и пока что похоже, что это единственный случай, когда он объединился с другими, чтобы выполнить задание, но есть доказательства взломов, которые датируются почти пятью годами назад.

— Пять лет, значит, ему было тринадцать, когда он начал?

— Да. Первые несколько лет он в основном занимался случайными вещами, такими как взлом систем оповещения и воспроизведение через них жуткой музыки или изменение сообщений на электронных табличках на автомагистралях и на обочинах дорог, заменяя их глупыми лозунгами или средними пальцами.

— Звучит знакомо.

Джейс улыбается.

— Мы все должны как-то набивать себе руку. Публичные проделки — это своего рода обряд посвящения для нас, хакеров. Интересно то, что, насколько я могу судить, наш парень сразу перешел к хакерству в белых шапках, после того как закончил играть и издеваться над людьми.

Он громко щелкает жевательной резинкой.

— Например, какие белые хакерства?

— Например, он списал долги за школьные обеды десяткам, если не сотням тысяч детей по всей стране. Он также раскрыл личные данные десятков сексуальных преступников, которые считались склонными к рецидивам, но все равно были освобождены. И он раскрыл личные данные кучи копов, которые были уволены из других участков за такие вещи, как нападения, сексуальные преступления, неправомерные убийства, всевозможные гадости, и наняты в новые.

— И ты не нашел никаких доказательств того, что он использовал свои способности, чтобы навредить кому-то, кто этого не заслуживал?

Джейс качает головой.

— Этот парень — ходячее противоречие, — повторяю я. — Ничто в нем не имеет смысла.

— Хорошо, что ты любишь головоломки, — размышляет Джейс и снова вытаскивает нож из кармана. — Так что ты собираешься делать? — он открывает нож, а затем несколько раз быстро закрывает его, и металл блестит в его руках.

— Буду наблюдать за ним, пока не пойму, что с ним не так. — Я с досадой выдыхаю воздух. — Но я думаю, что пора усилить наблюдение. Нам нужно выяснить, что происходит, прежде чем решать, что с ним делать. А у нас действительно нет времени на раздумья, ведь скоро каникулы.

Он улыбается и открывает ящик стола.

— Я подумал, что ты можешь пойти в этом направлении, поэтому взял на себя смелость достать для тебя это. — Он достает маленькую коробочку, похожую на шкатулку для драгоценностей, и поднимает ее.

— Спасибо, — говорю я сухо. — Не стоило.

Он бросает мне коробку.

— Открой ее, прежде чем отвечать мне дерзостью, придурок.

Я ловлю ее одной рукой и открываю крышку.

— О, — говорю я, увидев крошечную камеру, уложенную на мягкой подкладке. Я узнаю модель, это одна из лучших на рынке.

— Я так и думал, — он ухмыляется.

— Спасибо. — Я закрываю коробку и кладу ее на кровать рядом с собой. — Мне интересно, где ты это взял?

Он улыбается.

— Зависит от того, хочешь ли ты правдоподобное отрицание?

Я фыркаю от смеха.

— А разве нет

— Я, возможно, перехватил пару посылок, которые должны были быть доставлены в Кинг-Хаус.

— Вмешательство в почтовые отправления — это уголовное преступление, — говорю я с насмешливой улыбкой.

— Как и половина того, что я натворил сегодня до обеда, — он пожимает плечами. — Уголовные преступления — это как покемоны, и я должен поймать их всех.

Я смеюсь.

— Ты уже почти собрал полный набор.

— Как будто ты не собираешь, — он фыркает от смеха. — Но если и есть вина, то она лежит на Кингах. Мне не пришлось бы нарушать закон, если бы они не заказывали технику, которой нельзя доверять. Не моя вина, что я должен за ними присматривать.

— Похоже, они сами хотят, чтобы ты поиздевался над ними и их почтой.

— Правда? — Он сует закрытый нож в карман своей толстовки. — Они просто не могут себя сдержать.

— Ты ужинал? — спрашиваю я.

Он качает головой, ничуть не смутившись моей резкой сменой темы.

— Хочешь, я напишу Киллеру и Феликсу, чтобы узнать, ели ли они, пока ты принимаешь душ?

Я киваю и встаю.

— И брат? — говорит он, когда я беру коробку с камерой.

— Да?

— Ты слишком эмоционально вовлечен, — говорит он, и в его голосе больше нет ни следа шутки или поддразнивания. — Либо сдержи себя, либо будь готов ко всему, что с этим связано.

— Я в порядке, — настаиваю я. — Это просто работа.

Он бросает на меня сомнительный взгляд и берет свой телефон.

— Как скажешь, брат.

Я сдерживаю ответную реплику и кладу коробку с камерой в тумбочку на ночь. Он не прав, но спорить с ним бессмысленно.

Мне просто нужно закончить работу и решить, что, черт возьми, мы будем делать с Майлзом, и на этом все закончится.

Глава четвертая

Майлз

Я бегу по задней лестнице дома Бун, когда звонит мой телефон, и его громкий и пронзительный звук эхом разносится по бетонным стенам лестничной клетки.

Лишь немногие люди звонят мне вместо того, чтобы отправить SMS, и я не в настроении разговаривать ни с кем из них. Вместо того, чтобы проигнорировать звонок и перевести телефон в бесшумный режим, как я хочу, я вытаскиваю его из кармана и проверяю номер звонящего.

Это моя мама, и последние остатки моего хорошего настроения исчезают, когда звонок заканчивается. Не отрывая глаз от экрана, я спешу по последним ступенькам, пока на экране появляются одно за другим несколько сообщений.

Мама: Где ты?

Мама: У тебя сейчас нет занятий

Мама: И еще не время ужинать

Вместо того, чтобы отвечать на сообщения, я быстро открываю дверь и звоню ей, как только попадаю в комнату и сажусь на кровать.

— Майлз? — спрашивает она, отвечая после полутора гудков.

— Привет, мам, — говорю я, стараясь говорить ровным и непринужденным тоном.

— Все в порядке?

— Да, все в порядке. Я был в наушниках и не слышал, как звонил телефон.