Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 72

– Я так полагаю, это движение дальше произошло около пяти лет назад, да? – Она тихо и горько смеется. – Понятно. За день до нашей свадьбы. О господи.

Я не знаю, что сказать, кроме:

– Мне жаль.

Натали открывает глаза и смотрит на меня жестоким, ненавидящим взглядом. В нем столько ярости, что я чуть не делаю шаг назад.

А она говорит:

– И ты знал. Всё это время ты всё знал.

– Натали…

– Молчи! Тебе больше нельзя со мной разговаривать.

– Пожалуйста. Дай объяснить.

Она, шатаясь, встает. Протягивает мне телефон трясущейся рукой.

– Бери его и проваливай.

– Послушай, детка…

– Убирайся из моего дома!

Этот крик мог бы быть пулей – боли от него не меньше. Я беспомощно стою перед ней, качая головой.

Тяжело дыша, дрожа всем телом, она говорит:

– Ты должен был убить меня, да? Вот почему Макс сказал, что ты предал его. Ты должен был приехать сюда, узнать, куда Дэвид спрятал деньги или где он скрылся, а потом убить меня? Прямо как Виктор? Но вместо этого…

Она смеется. Это самый страшный звук, что я слышал в своей жизни.

– Вместо этого ты решил поступить по-другому. Ты решил сначала немного повеселиться и поэтому трахнул меня. Заставил в тебя влюбиться. Подарил кольцо, наговорил сладкой лжи…

Я резко отвечаю:

– Нет, Натали. Нет.

– И когда ты собирался начать расспрашивать о нем? Ловко вворачивать эту тему в наши разговоры?

Я повышаю голос:

– Я не собирался. Это все правда. Я влюбился в тебя.

Она смотрит на меня со страшной болью, и в ее глазах сверкают слезы.

– Конечно. Прямо как Дэвид. А теперь убирайся из моего дома, Казимир.

Она произносит мое полное имя словно проклятие.

Хоть мои внутренности проходят через мясорубку, кровь кипит и я едва могу дышать от боли, мой голос остается тверд и я выдерживаю ее взгляд.

– Ты этого не хочешь. Ты меня любишь. Ты моя.

Она вздыхает с тихим, судорожным всхлипыванием.

– Ты больной! Смотри, что ты со мной сделал! Смотри!

Она показывает на свое лицо. Оно теперь не белое, а красное. Ее глаза обезумели, вены на шее вздулись. Ее гримаса – эквивалент пылающего здания, готового рухнуть.

– Я могу всё исправить.

– Ты можешь пойти к черту! Макс угрожал моим родителям! Родителям, Кейдж! Что, если он уже послал к ним кого-то? Прямо сейчас? Что, если очередной Виктор сейчас в Скоттсдейле, стучится в их дверь, пока мы разговариваем?

– Нет. Виктор работал один, как и я. Он планировал сначала закончить здесь, а потом отправиться туда.

Она смотрит на меня, не веря своим ушам.

– Ты правда считаешь, что мне от этого легче, да?

Когда я ничего не отвечаю, Натали взрывается – выбегает из гостиной и бросается на кухню, к задней двери. Я хватаю ее, прежде чем она успевает туда добраться, притягиваю к себе и крепко прижимаю к груди, пока она пытается вырваться.

– Отпусти меня!

– Остановись! Выслушай меня!

– Отвали!

– Я люблю тебя! Я не хотел…

– Ты ничего не хотел, ты просто лживый кусок дерьма!

Она извивается у меня в руках и пихается, отчаянно пытаясь высвободиться.

Но я не даю ей сбежать. Вместо этого я ее целую.

Натали отказывается открывать рот и мотает головой. Я беру в кулак ее волосы, удерживаю голову и снова целую.

На этот раз она позволяет моему языку оказаться у нее во рту. Позволяет мне почувствовать ее вкус, обнять ее, пока мы оба тяжело дышим через нос, а наши тела тесно прижаты друг к другу.

А потом я чувствую холодное дуло пистолета у виска. Она достала оружие у меня из-за пояса и приставила к голове.

Вспышка восхищения моей храброй, умной девочкой быстро сменяется отчаянием.

– Назад, мать твою, – говорит Натали, дыша мне в рот.

Когда я открываю глаза, она смотрит прямо на меня. И в ее глазах я вижу, что для меня у этой женщины не осталось ни толики тепла, любви или снисхождения.

Моя душа обращается в пепел. Во мне больше ничего нет. Я – гнилая, пустая оболочка.

Я падаю на колени и вешаю голову.

– Тогда сделай это. Без тебя я все равно труп.

Повисает долгая, напряженная тишина. А потом Натали ожесточенно шепчет:

– Надо бы.

Она вдавливает дуло пистолета мне в лоб.

Но что-то в ее голосе зажигает маленькую искорку надежды в моей груди. Я поднимаю взгляд и смотрю на нее: женщину, которую обожаю и которую только что сломил.

Пока она целится прямо мне в голову, не снимая пальца с крючка, я заглядываю ей в глаза.

– Я люблю тебя. Это не ложь. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше воздуха. И отдам все за твое прощение, включая свою жизнь.

Я подаюсь вперед, чтобы дуло оказалось ровно у меня между глаз, поднимаю руки и кладу их на бедра.

Вкладывая в свои слова все сердце, я продолжаю:

– Убей меня, если это избавит тебя от боли, любовь моя. Если это подарит тебе хоть немного покоя, нажми на курок и прикончи меня.

Натали с усилием сглатывает. Ее руки дрожат. Она облизывает губы и свободной рукой озлобленно утирает мокрые глаза. Проходит еще один бесконечный момент без единого звука. Но тут она тяжело выдыхает и опускает пистолет.

Я со стоном хватаю ее за талию и утыкаюсь лицом ей в живот. Я крепко держу ее, пока Натали снова не вздыхает.

– Вставай с колен, гангстер. Я не могу с тобой так разговаривать.

Я встаю. Пытаюсь взять ее лицо в ладони, но она уклоняется и качает головой. Она протягивает мне оружие.

– Просто забери это, ладно?

Я пихаю пистолет за пояс джинсов ровно над копчиком, а потом снова тянусь к ней. Однако Натали снова отстраняется, поворачивается ко мне спиной и обнимает себя руками.

Она идет к раковине, опирается на нее, опустив взгляд, и очень тихим голосом спрашивает:

– Что теперь?

Натали больше не кричит на меня и не требует уйти – от облегчения я едва снова не падаю на колени.

– Я положил Виктора в машину, надо…

Я замолкаю, боясь травмировать ее еще больше.

Она заканчивает за меня:

– Избавиться от тела. Понятно. Продолжай.

Нужно было догадаться, что она справится, моя королева валькирий.

– Вернусь через час.

Натали поворачивает голову, разговаривая со мной через плечо.

– Куда ты его повезешь?

– На озеро.

Она выдерживает паузу.

– Туда, куда должен был отвезти меня? Если бы не