Трудности языка - Ксения Кононова Страница 60

— Огонек? — вопросительно приподнимаю бровь. Ты уже не раз называл меня так.

— Ты как огонь для меня. Заставляешь восхищаться и бояться одновременно, — продолжаешь рассеянно водить указательным пальцем по моей коже, и я понимаю, что ты что-то пишешь на ней, но разобрать удается лишь отдельные буквы.

— Почему? — тихо. Ловишь мой взгляд. Секунду молчишь.

— Потому что можешь согреть. А можешь обжечь. И я не знаю, чего ждать и к чему готовиться каждый раз, когда ты рядом.

— А сейчас?

— Сейчас? — хмыкаешь. Ложишься на спину, притягивая меня к себе, и моя голова оказывается на твоем плече. Непроизвольно вдыхаю терпкий запах твоей горячей влажной кожи и прикрываю глаза от нелепого восторга. — Сейчас от меня осталась лишь горстка пепла. Сожжен заживо.

Если я для тебя огонь, то ты для меня воздух, необходимый для горения. Просто для того, чтобы быть. Откуда вдруг во мне этот жалкий и глупый всплеск юношеского романтизма? Это все твоя вина. Ты излучаешь нечто особенное, чего я не могу ощутить ни с кем другим. Дышишь в мои волосы. Я чувствую и схожу с ума. Я не переболел. Не вылечился. Мое хроническое заболевание вдруг резко обострилось еще больше. Сегодня. Сейчас. Дошло до криза. И я с ужасом понимаю, что я до сих пор твой. Спустя столько лет. Несмотря на все, что было в моей жизни, это не изменилось. Я всегда был твоим. Только ты моим не был никогда.

— Зачем ты вернулся? — вопрос получился больше риторическим, и я не сразу понимаю, что произнес его вслух. Просто интересуюсь? Беспомощно обвиняю?

— Потому же, почему ты сегодня вернулся ко мне. Так должно было быть.

Приподнимаюсь и недоверчиво заглядываю в твое лицо.

— Ты имеешь в виду, судьба?

— Где ты сейчас? — чуть улыбаясь уголками губ.

Да, я выучил испанский, но почему-то сейчас мне кажется, что мы разговариваем на разных языках и я не могу проследить твою логику.

— Здесь. С тобой.

— Всего лишь странная случайность?

Вдруг улавливаю в твоих вопросах отголосок собственных мыслей. «Если бы не…» Достаточно убрать всего лишь одно обстоятельство и все было бы по-другому. Но все именно так, как есть.

— Ты фаталист? — улыбаюсь в ответ.

— Да, — согласно киваешь. — А после того, как увидел тебя за стойкой ресепшена и узнал, лишний раз в этом удостоверился. Ничего в жизни не происходит случайно.

— Я так сильно изменился?

— Просто повзрослел. Было бы странным, если бы этого не произошло, — поддразнивая, отвечаешь моими же словами и улыбаешься, а я до сих пор не могу поверить в происходящее, вновь чувствуя себя частью сюрреалистической картины, балансирующей на тонкой грани сна и реальности. Том самом абсурдном сочетании, которое ты неизменно привносишь в мою жизнь вместе со своим появлением.

— А на самом деле, почему приехал?

— Нужно было заключить договор с одной из ваших строительных компаний. Командная работа. Поэтому и остановился здесь. Взглянуть на дело их рук. Эта компания занималась реконструкцией вашей гостиницы, — очередное «если бы не…» в нашей с тобой истории. Похоже, у этой судьбы извращенная и патологическая склонность к болезненным играм. Мной. Нами.

— Ты работаешь в строительной компании? — опираясь на локоть, уточняю, впервые по-настоящему знакомясь с тобой и той жизнью, которой ты живешь. Той жизнью, где мне никогда не будет места.

— Я руковожу строительной компанией своего отца. Управляю проектами недвижимости на различных стадиях их реализации в Испании, для ваших инвесторов в частности.

— И что вы строите?

— Виллы, комплексы жилого и гостиничного типа в туристических зонах, гостиницы, апарт-отели, — пожимаешь плечами. — В общем, можно сказать, все.

А теперь деловая поездка закончилась, и завтра ты вернешься в свой мир. Тут же мрачнею и несколько секунд молчу. Я ведь знал, что так будет, и пока что пытаюсь отогнать свое «потом» потому что ты еще здесь. Рядом. Чувствую.

— Сколько тебе лет? — не знаю, откуда этот дурацкий вопрос пришел мне в голову.

— Тридцать три, — смеешься.

Вдруг привстаешь, и легко боднув головой в грудь, толкаешь меня на спину, вновь накрывая собой и переплетаясь со мной ногами. Щекочешь волосами, целуя в шею, и я машинально запускаю пальцы в твои темно-русые, чуть жесткие, пряди. Я мог бы задать еще тысячи вопросов. Почему ты женился? Еще и так рано. Любишь ли ее? Гей ли ты вообще? Почему со мной, если по твоим словам других мужчин у тебя не было? Сотни «почему», «зачем» и «как», но в этом нет никакого смысла. Все, что мне позволено — эта ночь и есть кое-что более запоминающееся, чем разговоры. Судя по тому, что твои губы сейчас уже где-то в районе моего пупка, ты думаешь точно так же. А когда твой язык пробует на вкус мою плоть, я блаженно прикрываю глаза, сползая ниже и разводя бедра. Язык тела универсален.

Если прошлая ночь показалась мне самой долгой в моей жизни, то эта — самой короткой. Ты не отпускаешь меня, а я не собираюсь уходить. Мы не спим и почти не разговариваем. Ласкаем друг друга припухшими от поцелуев и прикусываний губами, руками с чувствительной кожей на кончиках пальцев и горящими от желания ладонями — не отпускать, не отдавать, обладать. Влажными и теплыми языками вместе с прохладным дыханием по каждому сантиметру горячей кожи. Тремся. Сплетаемся. Дышим. Дрожим. Снова и снова. Оставляя метки и свой запах друг на друге. Я не помню, когда засыпаю, но сейчас, открыв глаза, понимаю, что тебя уже нет. На твоей половине кровати смятая постель с отпечатком твоего тела. Протягиваю ладонь и провожу ею по уже остывшим простыням. Ты опять исчез. Но в этот раз все было по-честному. Я знал, на что шел. Вздыхаю и переворачиваюсь на спину, накрыв глаза рукой.

Господи, я же в гостинице! Короткий шок через секунду сменяется воспоминанием, что сегодня воскресенье и у наших горничных выходной. Значит, номер убирать будут только завтра с утра. Немного расслабляюсь и обвожу комнату взглядом, замечая на тумбочке сложенный вдвое листок бумаги. Протягиваю руку, и пальцы касаются белой гладкой поверхности. Приподнимаюсь и сажусь в кровати, опираясь спиной об изголовье и морщась от слегка саднящих ощущений в области задницы. Ладно, не слегка. Весьма и весьма саднящих. Разворачиваю листок. Округлые буквы твоего почерка смотрят на меня, сплетаясь в слова.