Ария - Дженнифер Хартманн Страница 60

напевая песенку из мультфильма «Тигренок Даниэль и его соседи». Я попыталась открыть глаза, но свет был настолько ослепляющим, будто в комнате были размещены тысячи солнц и их единственной целью было выжечь мне сетчатку. Прижав руку ко лбу, я тщетно пыталась остановить непрекращающийся стук.

А затем я осознала, что рядом со мной и в самом деле был ребенок.

– Сэм?

Это мой голос? Я звучала слабой и изможденной.

Казалось, это не смутило мальчишку, прыгающего справа от меня.

– Доброе утро, мисс Челси! Ты снова осталась с ночевкой.

Мне пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем мой взгляд сконцентрировался на Сэме. Он стоял на коленках между мной и… Ноа.

…Ноа?

…НОА!

Черт, черт, черт.

– Папа обнимался с тобой так, как он обнимается со мной.

Черт.

Ноа наконец-то пошевелился, и, с трудом сглотнув, я сместила свой взгляд на него.

Глотать было чертовски больно.

Я дотронулась до синяков на горле, и от этого жеста события прошлого дня нахлынули на меня как ураган.

– Мы можем испечь блинчики? – спросил Сэм.

Ноа смотрел в потолок, заложив руку за голову. Я истратила те крохи энергии, что у меня остались, на то, чтобы принять сидячее положение.

– Блинчики – это здорово, – ответила я. Мой голос звучал так, словно я последние двадцать лет выкуривала по пачке сигарет в день. – Ты же знаешь, как их готовить?

Сэм уставился на меня широко распахнутыми глазами. Его волосы были растрепаны.

– Нет, глупышка! Я же всего лишь ребенок.

Ноа выдавил из себя улыбку, будучи не в силах устоять перед очарованием сына.

– Малыш, почему бы тебе не пойти почистить зубы? А мы спустимся через пару минут.

– Хорошо.

Он на четвереньках сполз с кровати и выбежал из комнаты, оставив нас наедине с неизбежным утренним разговором.

О боже. Мне предстоит утренний разговор с Ноа.

Когда он повернулся ко мне, я натянула одеяло до подбородка, пытаясь спрятаться от него – пытаясь спрятаться от своей неосмотрительности.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, – начала я, – я должна извиниться перед тобой.

Я отказывалась смотреть на него, хотя практически видела, как искривляются его брови. Я представила, как его губы вытягиваются в тонкую линию.

– За что? – спросил он. – Ты не сделала ничего плохого.

Я заставила себя повернуться в его сторону. Было больно смотреть на него. Было больно смотреть на мужчину, с которым я пересекла жирную черту. Я почти занялась с ним сексом. И мне этого хотелось.

Мой лучший друг.

Желудок разболелся, а внутренности скрутило.

– Я все сделала неправильно, – мягко произнесла я.

Как он этого не видел? Как он мог смотреть на меня без отвращения?

Да, Девон бросил меня, но он был под кайфом и плохо соображал. Мы еще даже ничего не обсудили.

Я облажалась.

Однако Ноа не смотрел на меня с отвращением. Нет, он смотрел на меня таким страстным взглядом, что мне пришлось натянуть одеяло повыше, пока оно не защекотало мне нос. В его глазах не было отвращения. Не было сожаления или враждебности. Зато там было что-то другое.

– Ты помнишь, что случилось? – В его голосе слышалась легкая дрожь, и я не была уверена, какой ответ он хотел услышать.

– Да, – пискнула я.

О, я помню. В голове тут же пронеслись воспоминания о запретных поцелуях, переплетенных конечностях и его лице между моих бедер.

Я помнила, что хотела большего. Я хотела всего Ноа Хейза.

Мои щеки горели, в то время как другие части тела ликовали.

– Ноа, прости, – выпалила я. – Я практически набросилась на тебя. Я… была пьяна и расстроена.

Выражение лица Ноа изменилось. Он выглядел… раненым. Как будто я украла у него что-то очень ценное.

– Рад, что смог быть полезен, – резко ответил он. Черты его лица заострились, а челюсть сжалась. Знакомые искорки исчезли из его изумрудных глаз.

– Боже… Прости, что втянула тебя в свою драму.

– Хватит извиняться. Ты ни во что меня не втягивала. Неужели ты и правда думаешь, что можешь заставить меня сделать то, чего я не хочу? – Его голос был пропитан цинизмом. Каждый слог сочился горечью.

Я снова сглотнула. Горло болело и першило.

– Ты, наверное, чувствовал себя обязанным утешить меня.

Ноа рассмеялся, но это был невеселый смех. Нет, это был презрительный смех, от которого у меня мурашки побежали по коже. Он уселся, прижавшись спиной к спинке кровати.

– Обязан, – повторил он, как будто это было самое отвратительно слово, которое я только могла произнести. Оно со свистом рассекло воздух.

– Я не могла ясно мыслить. Я не…

– Просто прекрати, – сказал он.

Где-то внизу живота забурлила тревога.

– Что?

– Прекрати говорить. – Ноа отбросил одеяло и свесил ноги с кровати. Его голова была опущена, а плечи напряжены. – Мне не нужны твои извинения или оправдания.

Я крепко вцепилась руками в одеяло. Оно было единственным, что защищало меня от его враждебности. Он отвернулся от меня, поэтому я могла видеть, как мышцы на его спине напряглись от негодования.

– Ноа, это не оправдания. Это правда. Почему ты наказываешь меня за извинения?

Он молчал, вцепившись руками в край кровати.

– Ноа…

– Челси, иди домой.

Горячие слезы затуманили мое зрение, а лицо покраснело от огорчения из-за его резких слов.

– Почему ты так себя ведешь?

Он наконец поднялся, вытянул руки по швам и посмотрел на меня взглядом, который можно было описать как дерзкий.

– Комбс, какого черта ты хочешь от меня?

Я подтянула колени к груди, и из глаз потекли слезы. Его тон был пропитан раздражением, как будто он наконец достиг конца какой-то невидимой веревки. Но я не знала, что там была веревка. Я хотела облегчить его ношу, но не знала как. Не могла найти нужные слова.

– Не знаю.

Я знала, что потерпела неудачу.

Я вырвала веревку прямо из его рук.

– Иди домой.

Дом.

Почему у меня было такое чувство, будто я уже дома?

Медленно сдвинувшись к краю постели, я ненадолго замешкалась, когда мои босые ноги коснулись прохладного пола.

– Чего ты хочешь от меня? – я задала ему его же вопрос. Хоть я и была отвернута от него, но могла представить, как он медленно моргает от разочарования.

– Челси…

Отказ. Усталость.

Поднявшись, я повернулась к нему. Мне нужно было увидеть его лицо.

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, – сказал он. – Не потому, что я не знаю ответа… а потому, что в нем нет смысла.

Прикусив нижнюю губу, я в защитном жесте обхватила себя руками.

– Я не могу быть тем, кто тебе нужен, – закончил он.

От