Сводные. Том 1 - Лена Харт Страница 40

— Егор! — снова доносится снизу голос моего отца.

Да, да. Давай уже, кончай. Ну давай же…

У меня кружится голова.

Я не хочу этого, но выходить из комнаты и иметь дело с отцом тоже не в моих планах. Ускоряю темп, нежно целуя её в шею, нежно дёргая за волосы и имея её снизу, а её стоны становятся всё громче.

Давай, детка. Давай же.

— Мне нравится брать тебя, — напевает она.

Я киваю. Да, окей.

— Я рада, что оказался здесь.

Твоя очередь…

— Кончай изо всех сил, — задыхается она. — Я папина маленькая шлюха.

Фу. Что за мысли? Закрываю глаза, меня выворачивает изнутри.

— Ты не причинишь мне вреда, Егор, — говорит она.

Шшшшш… ну блин.

— Просто хочу тебя попробовать.

Вот и всё. Сжимаю зубы и обнимаю её за талию, переворачивая нас обоих и прижимая к спинке кровати. Прикрываю её рот рукой и широко раздвигаю её колени, открывая её для себя.

Имею её жестко и быстро, пока моя кровать раскачивается, половицы скрипят, а я смотрю в окно за спинкой кровати. Просто хочу, чтобы это закончилось.

Сжимаю челюсти, ощущение её пота заставляет меня чувствовать давление стен. Хочу, чтобы она оставила меня в покое.

Закрываю глаза.

Мне нужно выбраться из этой комнаты.

Из этого дома.

Из леса.

С горы.

Меня не волнует, увижу ли я когда-нибудь ещё одно чёртово дерево в своей жизни, потому что, возможно, теперь, когда я отымел каждую женщину в радиусе двух километров, и больше не могу смотреть на себя в зеркало, я достиг своего предела. И я не буду настолько трусливым, чтобы не противостоять отцу.

Ночью легче. Когда я устаю и мне хочется просто немного расслабиться перед сном. Но утром… Я не просыпаюсь с желанием быть там, где я есть, и с ожиданием возможности заняться тем, чего не хочу делать. Мне скучно.

Ещё через минуту я чувствую, как под моей ладонью она вибрирует от стонов, издаю стон, заставляя себя тяжело дышать ей в ухо, чтобы она думала, что и я тоже закончил.

Моя кожа начинает чесаться в тех местах, где она касается её.

Убираю руку.

— Мне нравится ощущение твоей спермы внутри меня, — выдыхает она.

Я не кончил. И я ношу презерватив, дура.

— Егор! — слышу снизу, как бейсбольная бита ударяется о бревёнчатую колонну. — Вставай!

Вытираю лицо руками и скатываюсь с Ренаты.

Чёртов придурок. Прохладный пот покрывает моё тело, встаю, стягиваю презерватив и бросаю его. Натягиваю джинсы и бросаю ей футболку, но чувствую на себе её взгляд, когда она садится. Мне нужен свежий воздух и немного места, чтобы погрузиться в свой стыд.

Если я не смогу довести девушку хотя бы раз, это будет неприемлемо. Я хорош в постели, и женщины, которые приходят ко мне, обычно выходят из моей комнаты счастливыми. Не то что на Бульваре Разбитых Мечт, где находится постель моего отца, где женщины понимают, что он хочет только секса, а не отношений, или на Родео наверху, в комнате Тимура, откуда им повезло уйти живыми. Я же, наоборот, действительно хорош в этом деле.

Рената смотрит на меня с кокетливой улыбкой на губах, как будто мы должны строить планы на следующий раз или что-то типа того. Но я просто наклоняюсь и быстро целую её в губы, что, надеюсь, говорит: «Пока».

И, пожалуйста, пожалуйста, уходи, когда я вернусь из душа.

Разворачиваюсь, хватаю бутылку пива из своего маленького холодильника и выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь.

Откручиваю крышку и кладу её в карман. Мне нужно расслабиться сегодня утром.

Несу пиво через холл и слышу шаги справа. Оглядываюсь и вижу Алису, которая поднимается по лестнице.

Она всхлипывает, но не выглядит грустной, скорее расстроенной.

— Так противно, — рычит она про себя, её голос дрожит от рыданий. — У меня… как-будто куриное дерьмо под ногтями. Так грубо. Почему он такой странный? Просто купи курицу в магазине, как все остальные?

Мой смех почти вырывается наружу, но я сдерживаюсь. Она ещё не заметила меня, и я не хочу, чтобы она меня видела. Она очень забавная, и мне нравится смотреть, как она злится. Мой единственный лучик солнца в этой большой дыре.

Хотя и сочувствую ей, уборка курятника — это не вечеринка.

— И лучше это сделать достаточно хорошо, потому что… — и она начинает цитировать. — “Будешь переделывать по пятнадцать раз, пока не сделаешь всё правильно”.

Она подражает глубокому голосу моего отца и его глупым приказам альфа-самца.

Смеюсь про себя, в полном восторге. Та, кто ненавидит его так же сильно, как и я.

Хорошо, хорошо. Я не ненавижу его. Я просто… ненавижу себя.

Она направляется в ванную, и я не могу удержаться, подбегаю и хватаю дверную ручку раньше, чем она успевает это сделать.

— Внизу есть ещё одна ванная, — подшучиваю, не в силах сдержать желание ещё больше испортить ей утро.

— Мне нужно принять душ.

Она хмуро смотрит на меня, её глаза покраснели, а губы плотно сжаты. Она заплетает милые французские косички по обеим сторонам головы и пытается отобрать у меня ручку.

— Мы собираемся на рыбалку, — говорю, пытаясь преградить ей путь в нашу битву за дверь. — Ты просто снова испачкаешься.

Она хлопает меня по руке.

— Я была здесь первой! — а затем дёргает меня за руки и толкает в грудь. — Если тебе нужно в туалет, то сделай это внизу.

— Мне тоже нужен душ. — настаиваю я.

— Почему? — издевается она, повторяя мои слова. — Мы собираемся на рыбалку.

— Потому что этим утром я стал ещё грязнее, чем ты, — смеюсь, подшучивая над ней.

Она бросает на меня взгляд, полный неприязни, словно говоря, что точно знает, как я испачкался, но ни один из нас не сдаётся. Дёргаю её за косу, она толкает меня локтем, и я смеюсь, увидев, как она тоже улыбается, пока мы ссоримся.

Наконец, открываю дверь, но она отталкивает меня, пытаясь первой пройти в ванную. Наступаю ей на ногу, и она спотыкается, но я обнимаю её за талию и тяну назад, когда она хватается за дверной косяк, не желая отказываться от борьбы.

Меня охватывает смех, и я внезапно ощущаю желание повалить её на пол и намочить её всю. Не могу дождаться, когда отвезу её на озеро. Не уверен,