Королевство иллюзий - Элина Градова Страница 34

Собралась. В зеркале опять та же знакомая тётка в летах. Набрасываю на голову большой светлый платок, расшитый кудрявыми узорами, если что, я готова, не знаю, как у них для женщин в храмах принято. Вдруг явлюсь с непокрытой головой, меня и попросят. Напоследок оставляю записку любимому, чтобы не волновался. Вовремя я писать по-ихнему научилась, вот ухожу, а Костик проснётся и волноваться не будет.

Тайком пробираюсь чёрным ходом в сад, чтобы ни Пеппе, ни тем более Кора, не увидели, проползаю под окнами и, пробежав по аллейке, выхожу на дорогу.

Отличная мощёная улица, которую я тайком рассматривала из глубины сада, теперь прямо передо мной. Прямым расширяющимся к основанию лучом, она точно должна привести меня к Храму Пантеона. Держусь обочины, стараясь не привлекать к себе внимания, но пока народа почти нет, видимо, наше тайное жилище находится на окраине города. Зато, могу сама глазеть на дома, попадающиеся на пути, среди которых, всё больше разных торговых лавочек, магазинчиков. С удовлетворением констатирую, что их вывески теперь не ставят в тупик, названия мне понятны.

Вот искусно выкованное колбасное колечко на крючке перед дверью, хотя и по запахам мясных копчёностей ясно, чем там торгуют. По светло-коричневому маковому бублику, размером с большое корыто, прикреплённому над другими дверями, определяю булочную. А по деревянной сушилке с одинаковыми белыми полотенцами и ножницами, скрещёнными с гребнем над входом, догадываюсь, что парикмахерская, но поскольку всё здесь стилизовано под старину, а точнее, так оно и есть, я бы сказала, цирюльню.

И ещё Саленса утопает в зелени и цветах, возле каждого дома милейшие газоны и клумбы радуют глаз фантазией хозяев и щедростью местной природы. Иду и любуюсь, и улыбаюсь невольно, даже не замечая этого.

Народу навстречу попадается всё больше. Кто-то спешит по делам, кто-то праздно прогуливается, кто-то совершает покупки. Люди разные, встречается достаточно много женщин. Практически все смуглые брюнеты, так что я не в масть. Но и Костик не в масть, а ещё местный принц, абориген называется!

Насчёт столичной моды не особо понимаю, старинной не назовёшь. Конечно, в моём мире вряд ли бы все ходили в платьях, скрывающих ноги по щиколотку, но при этом особой чопорности нет. Ни застёжек под горло, ни длинных рукавов, ни, тем более, узких манжет. Расцветки разные, чем моложе женщина, тем ярче, но всё монохромное, а вот вышивки много. Мужчины одеты проще, если не обязывает служба: простые рубашки, полотняные брюки, лёгкая обувь, закрывающая стопу. Нищих и оборванцев не видать. Да и столица всё же, что им здесь делать.

С удовлетворением подмечаю, что на меня особо никто не глазеет, я конечно, мелковата для взрослого человека по их меркам, но всякое же бывает, может, много болела, но по крайней мере, под ноги никто не валится и не орёт: Наисветлейшая Дадиан!

Потерявшись в своих мыслях, неожиданно натыкаюсь на мощную грудь в форменном тёмно-зелёном камзоле. Поднимаю голову — стражник! Лицо суровое, хмурое, потное! Шутка ли: стоит тут на жаре и никого не пускает! Значит, притопала ко дворцу!

Любопытно, однако, где прошло детство и юношеские годы моего любимого. Но со стражником не поспоришь. Строю из себя туповатую селянку,

— Не подскажете, любезнейший, как пройти к Храму Пантеона? — не особо рассчитываю на развёрнутый ответ, и правильно… молчит, но всё-таки, указывает, куда нужно повернуть. Благодарно киваю и удаляюсь. Издалека ещё пытаюсь разглядеть дворец короля, но кроме острых макушек крыши, торчащих из густой зелени высоченных деревьев, ничего не видно.

Намотала я, как видно, не маленько, любимая поясница уже тянет вовсю, да ещё и в ногу вступило, старость — не радость, а только подхожу к Храму. Теперь разница ясна: широкая аллея, по обе стороны уставленная статуями или точнее, скульптурными группами, наверное, из жития их богов или историями начала времён на здешней земле, ведёт прямо к высокому, воздушному по своей изящности зданию белого камня с высокими гладкими колоннами и широкими ступенями.

Прямо перед входом небольшой фонтан с множеством мелких струй и начертанием по краю округлой чаши. Иду по кругу, чтобы прочесть всю надпись: «Омой лицо и душу, всяк входящий!» — что-то в этом роде. Я и сама рада умыться, уже припекает как следует, запарилась. Тут ещё пронизывает мысль, что я шибко загулялась, и Костик меня потерял! Но не возвращаться же, когда в двух шагах от цели?

Умываюсь, насчёт лица точно выполнила, а вот с душой… там посмотрим.

Исполненная благоговения и трепета, поднимаюсь по ступеням. Попав под крышу каменного здания, ощущаю прохладу и не сразу после яркого солнца ориентируюсь внутри. Нескольких шагов, и натыкаюсь на преграду! Снова широкая мужская грудь в зелёном камзоле хочет меня развернуть на выход! Это что же получается? Такую даль тащилась, нашла, доплелась и снова облом? И образ Наивеличайшей Дадиан не увижу, с которой меня все путают? А тут ему на подмогу ещё трое молодцев подоспело, все как на подбор зелёненькие!

Обида вспыхивает в душе злой искрой, сейчас высказать бы этим упёртым мужланам, всё что думаю! Уже воздуха в рот набрала, да вдруг, платье самым порнографическим образом начинает обнажать плечо, платок съезжает на пол, и это я в Храме такая расхристанная перед охранниками красуюсь! Скорее подбираю платок, собираю в пригоршню ворот, а они родимые, отаращив глаза, валятся вокруг меня на колени!

— Величайшая Дадиан, пощади! Сразу не признали! — я хочу бежать, но на их вопль слышу быстрый топот множества шагов, отдающихся гулким эхом в пустом пространстве. Боже мой! Да тут оказывается была закрытая служба, наверное, все в курсе, а я одна припёрлась и нарушила уединённую молитву какой-то высокопоставленной особы, да ещё и зелье подвело! Теперь не сбежать!

— Наидобрейшая! Смилостивилась, Наисправедливейшая! Пришла на мои мольбы! Благодарю тебя! — о, Боже! Мало ли что охранники напугали, а теперь не менее десятка богато разодетых дам, подтирая коленками полы, расползаются, чтобы уступить место самой нарядной! Наверное, она у них за главную. И эта уважаемая матрона тоже ползком на четырёх опорах, не обращая ни малейшего внимания на подчинённых и мужчин-охранников, пробирается напрямую к моим пыльным ботинкам!

— Ай! — хотела отскочить, не успеваю, она, о ужас, припадает губами к ботам, а ноги обхватила за щиколотки, и не вырвешься! Надо что-то делать. Надо срочно что-то делать!!! — поднимись, дитя моё! — в голосе спокойствие и покровительственный тон, только бы не завыть от ужаса или не пустить петуха!