Королевство иллюзий - Элина Градова Страница 28

С одной стороны, вход, с другой, по всей видимости, кухня, из недр которой две молодые высокие девицы в серых платьях по щиколотку, перехваченных в талии белыми передниками и белых чепцах, то и дело выносят посетителям простые глиняные блюда с нехитрой едой, но пахнет очень вкусно.

Выбрав место в углу одного из столов, устраиваемся. Тут же подлетает одна из официанток,

— Что уважаемому господину угодно?

— А, что есть готового? — мы торопимся, неизвестно, когда зелье нас отпустит.

— Пулярка только что с вертела, свежие овощи, ягодный нектар из погреба… — строчит девчонка, как из автомата.

— Вот и неси всё, — прерывает Костя, — да побыстрей, отблагодарю за расторопность, — он так естественно держится, что не устаю удивляться. Хотя, чему? Это же его мир. Правда, за исключением того, что он в нём привык быть персоной королевских кровей, а не пожилым путником, хоть и не бомжом, конечно, но обыкновенным, как многие. Здесь таких полон зал…

Костя задвинул меня к стене, так что чувствую себя в полной безопасности за его широкой спиной. Пока ждём ужин, к нам подходит хозяин заведения,

— Господин желает остановиться на ночлег или проездом у нас? — мужчина лет сорока, высокий, вернее по меркам Абекура, не выше среднего, опрятный, в белой полотняной рубахе, такой же, как и все: бородатый, волосы не очень длинные, вообще, таких длинных, как у Костика, я не видела ни у кого, брюнет. Отличает его от гостей только бордовый короткий жилет со множеством кармашков.

— Переночуем, если достойные комнаты найдутся, — солидно отвечает мой господин, как будто у нас есть выбор! Ну так-то есть, конечно, где-нибудь в лесу среди диких зверей или разбойников, тоже вариант.

— Безусловно! — радостно демонстрирует жемчужную улыбку хозяин, — остались одни апартаменты с купальней и одни с видом на лес, по лорину за ночь, остальные — одиночные комнаты за четверть лорина.

— С купальней! — скорее вставляю из-за Костиного плеча. Хозяин косится с некоторым изумлением. Ну, всё, думаю, хана пришла, и в этом облике Дадиан углядел!

— С купальней, любезнейший, — Костик отвлекает внимание на себя. Сразу рассчитывается, а пока вынимает деньги, хозяин заинтересованно рассматривает меня, но недолго, — постарайся, чтобы после ужина уже были готовы и купальню наполните тёплой водой, — сверх лорина добавляет ещё, какую-то мелочь.

— Будет сделано! — вдохновлённый деньгами хозяин спешит приготовить номер, всё ещё оглядываясь на меня.

— Что не так-то? Опять с Дадиан перепутал? — шепчу, как только он исчезает.

— У нас женщинам в мужские разговоры встревать не принято, особенно на людях.

— Я же встревала, когда вы с Тео разговаривали.

— Для него ты богиня, а для трактирщика простая тётка, — поясняет, а мне обидно,

— Тётка?!

— Прости, любимая! Ну, что мне сказать ему, что Наисветлейшая?

— Нет уж, спасибо за внимание!

Наконец-то приносят ужин, и мы принимаемся за еду. Вроде бы общепит, но очень вкусно! У нас и в ресторанах так не готовят! А мне становится стыдновато за то, что Костика практически всё время потчевала сосисками.

Вилки здесь не в чести, я ещё в гостях у Тео заметила, а в этом заведении вообще дичь ломают руками, хлеб тоже. С едой принесли два тканых полотенца, сначала не поняла зачем, а потом присмотрелась, у всех такие же для рук.

Но мне не до изучения местного столового этикета, скорей бы поесть и скрыться с глаз, за окном уже стемнело…

Быстро покончив с трапезой, выходим на воздух. Хозяин поручил нас тому же парнишке, что встречал, видимо сыну, слишком много сходства. И тот ведёт нас через двор, окружённый одноэтажными постройками, в одну из них. Тёмный квадрат внутренней площади освещён масляными фонарями, которые позволяют рассмотреть коновязь у дальней стены, где среди других лошадей, меланхолично пожёвывает корм наша Колетт. Неподалёку от кухни несколько собак, тихо рыча, делят объедки, выброшенные им на ужин, в одном из окон плачет ребёнок, и мать в надежде его усыпить, заводит негромкую мелодичную колыбельную.

В какой-то момент весь этот антураж начинает казаться качественной декорацией фильма о средневековых временах юга Европы. Здесь бы неплохо вписался эшафот с виселицей или лобное место для инквизиторского костра. И даже Костя такой родной и привычный в облике сутулого седого старика, добавляет аргументов в пользу того, что сплю.

Наверное, у меня смена в больнице, а Никитична отпустила передохнуть, и я, отключившись, провалилась в мнимую реальность. От осознания этого, всё встаёт на свои места и становится объяснимо, но при этом накрывает разочарование: сказки не получилось и прекрасного принца тоже больше нет. А потом мне вдруг кажется, что и больница — сон, что парю над всей этой суетой, и нет ни постоялого двора, ни больницы, ничего, а только бесплотная вечность, пронизанная энергетическими токами, которую я сама могу превращать в любую реальность. Останавливаю парение и опять посреди двора, надо проснуться!

— Родная, ты что? — Костик в полном недоумении, прошагав до нужного входа и не обнаружив меня рядом, возвращается. В его руках фонарь, он поднимает его к моему лицу и тревожно вглядывается.

— Я сплю, — не знаю, какой смысл сообщать видению об этом, но он понимает по-своему,

— Несколько шагов и спи сколько хочешь, постель готова, — обнимает за плечи и увлекает за собой.

Мальчик отдал ему огромный кованый ключ от двери и ушёл. Костик отворяет и заводит меня в номер. Я всё ещё в глубоких сомнениях стою и не знаю, как проснуться, а он поджигает от фонаря несколько подсвечников, так что становится довольно светло.

Осмотрев наши владения, возвращается, и я вижу, что это уже мой молодой и красивый Костик, а я?

Здесь есть зеркало, не очень большое и слегка мутноватое, но и в нём прекрасно видно, что я всё ещё гожусь ему в матери!

И тут меня накрывает ужасом: он помолодел, а я нет! Это мой личный кошмарный сон или теперь реальность похожа на кошмар?! Мне плохо от чувства непоправимой беды, непонятности, где я и, что со мной, темнеет в глазах, и всё… провал.

Глава 18

— Таня, Танечка, очнись! — открываю глаза. Я на кровати, рядом Костик с круглыми от испуга глазами и мокрым полотенцем. Ощущаю прохладную