Тайна семьи Адамос - Алиса Рублева Страница 22

Вика так хочет, чтобы Полина уехала из дома? — рассуждала Маша. — Как там обычно делают герои детективов? Пытаются выстроить логическую цепочку, а потом проверяют свои теории. Нужно тоже попробовать. Итак, что мы имеем? Вика любит свою дочь. Она заботится о ней, уделяет ей время, довольно часто говорит о ней. Кажется, ребёнок для неё смысл жизни. И она этого своего ребёнка в таком раннем возрасте хочет выдать замуж без любви, за неизвестного мальчишку, пусть и с хорошей родословной и отослать Полину в другую страну. Не просто в соседний дом. В другую страну наверняка осознавая, что видеться из-за этого они смогут крайне редко. И всё же она упёрта в своём желании и говорит дочери, что это ради неё. Почему?»

Маша вздохнула. Покрутила кран душа, завернулась в полотенце и села в кресло. Ванная была просторной. Здесь было большое окно со шторами, душевая, джакузи, длинный ряд тумбочек с двумя раковинами и шкафчики над ними; отдельная зона с креслом и ширмой для переодевания; дорогая плитка и освещение.

«Одна эта ванная была больше и выглядела лучше, чем её комната в квартире в Москве. Адамосы были очень богаты. Их мужчины успешны, из женщины могут позволить себе практически всё. И при всём этом Вика хочет отослать свою дочь подальше» — продолжала размышлять девушка. Затем просушила полотенцем волосы, накинула халат и прошла в спальню.

«Все говорят о каких-то странностях. Даже Полина спросила об этом мать, но та ответила, что ей ещё рано. Значит ли это, что Полина тоже не в курсе происходящего? Скорее всего. Значит, эта тайна только между старшими. Что же там такое может быть?..» — дальше мысли заходили в тупик. На этом моменте цепочка обрывалась. Ей вообще сильно не хватало звеньев, чтобы можно было за неё потянуть и вынуть эту тайну наружу. Казалось, что Полина знает чуть больше. Она ребёнок. Возможно, через неё удастся узнать чуть больше? Как-то перехитрить ей, подкупить, подружиться… Хоть что-то сделать.

Маша привела себя в порядок, наспех высушила и уложила волосы, надела лёгкое голубое платье, немного подкрасилась и спустилась на первый этаж, чтобы позавтракать. Завтракали чаще всего порознь и каждый в разное время. Так как мужчины уходили на работу, а женщины были вольны распоряжаться своим временем кто как хочет. Были ещё и Дамас с Гектором. Но первый всегда завтракал перед телевизором, сидя в своём любимом кресле, а второй, кажется, практически не выходил из своего кабинета на третьем этаже.

Маша, как и другие женщины в доме, понемногу начала привыкать к тому, что за неё готовят и убирают. Она зашла на кухню, попросила поваров подать завтрак к ней в спальню. Хотелось побыть наедине с собой и ни на кого не нарваться. На этот раз Макара не было на месте. Было двое старших поваров, они пообещали принести завтрак через десять минут. И всё же было неловко. Приятно, но неловко. Вернувшись в холл, Маша увидела Вику. Она уже была одета, как для выхода в город и, даже не обратив на Машу внимание, ушла, прикрыв за собой входную дверь. На лестнице на второй этаж Машу чуть не сбили с ног двойняшки.

— Пардоньте, мадам, — бросил ей Никос, тряхнув своей кучерявой шевелюрой, и поскакал через ступеньки дальше вниз.

— Давай скорее, он сейчас уже к лестнице повернёт, — сказал Янис брату, тоже пролетая мимо Маши.

Девушка проводила их взглядом. Мальчишки быстро скрылись за одной из дверей. И не успела Маша обернуться, как услышала холодное, до жути спокойное, будто замогильное: «Доброе утро!». Девушка дернулась и посмотрела на человека, который уже стоял перед ней на лестнице. Пока Маша смотрела на двойняшек, она даже не услышала, как он спустился.

— Д-доброе утро, Гектор, — неуверенно пролепетала она.

Боже, его чёрный костюм на худом, вытянутом теле, его осунувшееся, бледное лицо, впалые щёки, потерявшие цвет, зелёные глаза, тонкая линия прозрачных губ, его запах, какие-то травы, коренья, в кино говорят, что так пахнет от ведьмы… Всё это наводило неконтролируемый ужас. Хотелось врасти в пол и не шевелиться. Замереть, не зная, куда себя деть в надежде, что он сам уйдёт.

Так и случилось. Поздоровавшись, дед не стал задерживать Машу и пошёл дальше по своим делам. А девушка с облегчением выдохнула и побежала к себе в комнату.

Как и обещали, завтрак подали быстро. Маша ела, сидя в кресле, и перечитывала тот первый детектив про собаку Баскервилей. В какой-то момент одна из страниц книги выпала, когда Маша её перелистнула. Да, это была очень старая книга и, кажется, её читали сотню раз, судя по потёртому состоянию. И Маша была солидарна с теми, кто её читал. Сюжет цеплял, а перечитывая можно было заметить новые детали, которых не увидел в начале.

Весь день Маша провела дома. Вечером вернулись мужчины, и Маша с большим удовольствием собиралась на общий семейный ужин. Ей хотелось увидеть их всех. Или только кого-то одного… Она сама до конца не понимала. Но хотелось ей на этом ужине и хорошо выглядеть, и держаться уверенно и вообще лететь на этот ужин хотелось отчего-то.

Часть 25

В столовую к ужину Маша спустилась во всей красе. Надела своё любимое приталенное платье цвета слоновой кости, сделала макияж, уложила волосы красивыми локонами. В таком образе она не выбивалась из общей картины. Мужчины всегда были в костюмах. Маша не могла припомнить, чтобы хоть раз видела кого-то из них в засаленной футболке и шортах, даже если это был выходной, и они были дома. Женщины тоже соответствовали. Всегда выглядели опрятно и изящно.

Маша заметила, что за столом нет Гектора, но спрашивать ничего не стала. Она села рядом с Аяксом. Напротив были Поля и Алекс. Они о чём-то шептались друг с другом. И судя по их лицам, младший брат мужа говорил Полине что-то весёлое. Остальные Адамосы держались куда серьёзнее. Таисия Ивановна поинтересовалась у мужчин.

— Как ваш день прошёл?

Алекс закончил перешёптываться с сестрой и ответил:

— Отлично, ведём переговоры по одной квартире в Москве.

— Всё идёт как нельзя лучше, — подтвердил Аякс.

— Молодцы, — похвалила мужчин Маша.

— Добытчики наши. Что бы мы без вас делали, — свекровь одобрительно закивала и заулыбалась.

— Вели бы свой бизнес? — обратилась к Таисии Ивановне Вика.

— Ой, Викуля, да зачем нам это? Тихая, семейная жизнь, под крылышком мужа. Разве