Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая Страница 2

Еще на свадьбе черноволосая мегера объявила, глядя нам в глаза, что этот брак долго не протянет. Кажется, ее проклятье начало сбываться.

С того прекрасного, солнечного дня прошел всего месяц. Один! Месяц! А мы уже ссоримся так, словно женаты десять лет. И я ничего не могла с этим поделать.

Я честно пыталась держать себя в руках, пока мои родители и родственники Диего не разъехались. Терпела придирки, косые взгляды, делала вид, что не понимаю намеков на нашу разницу в менталитетах. Думала, останемся вдвоем и заживем – долго и счастливо, как обещали друг другу в брачных клятвах.

Как я ошибалась.

– Задаю себе тот же вопрос! – вторил мне раскатистый бас.

Сердце противно сжималось, будто ему вдруг стало тесно в груди. Я ведь так старалась быть мужу подходящей! Терпеливой, заботливой. Наводила уют в доме, готовила, хоть терпеть не могла этого занятия. Послушная жена днем, страстная любовница ночью – все, как пишут в пафосных бабских книжках. Но одно неверное движение – и мы снова на ножах. Не влюбленные, а враги.

Громкий хлопок задней двери заставил вздрогнуть. Диего всегда так делал, когда окончательно закипал – уходил. И меня это неимоверно бесило!

Поэтому я бросалась за ним и с порога кричала:

– И куда ты собрался? Ночь на дворе!

Не совсем так, конечно, сумерки только начали опускаться на землю. За облаками не было видно луны, и, если бы не расставленные вдоль дорожки фонари, разглядеть удаляющуюся фигуру было бы сложно. Но Диего, не обращая ни на меня, ни на темноту внимания, шел по песку прямо в сторону пирса.

– Проветрю мозги, а то совсем мне их съела, истеричка!

Я всегда открыто презирала тех баб, кто постоянно пилил своих мужчин. И вот теперь сама – истеричка. Понимала умом, что имелась правда в словах мужа, что порой (ладно, часто) я перегибала палку. Но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда он предъявлял мне что-то, перед глазами словно красная пелена. И в голове скрипел противный голос его матери, заявляющей, что я не достойна Диего.

Пожалуй, это и бесило больше всего – что не могла отбросить чужое мнение и жить нормально.

– Ну и катись! – орала так, что горло неприятно саднило. – Может, хоть до чего умного додумаешься!

Вместо ответа Диего, не разворачиваясь, отмахнулся от меня. А я повторила то, что совсем недавно делал мой муж: громко хлопнула дверью.

По пути пнула ни в чем не повинную подушку, оказавшуюся на полу в процессе ссоры, и упала на диван, стараясь не смотреть в сторону моря. И так легко было представить, что сейчас делал Диего – шлепал босыми ногами по деревянному настилу, прыжком перебирался на свою яхту. Запускал двигатель. И срывался с места, поднимая волны.

Порой мне казалось, что свою лодку Ди любил больше, чем меня. Наверное, в его списке интересов я даже в десятку не попала бы. Сначала там яхта. Потом – море. Затем мама, брат, сестры и кузины. Работа. Футбол. Друзья. Машины. И уже потом, где-то в конце, моя скромная персона.

До того себя жалко, что пришлось прикусить губу, лишь бы не разрыдаться. Черта с два он дождется моих слез! Будто это я виновата в нашей ссоре. Нет уж! Устала каждый раз извиняться за то, что он – бесчувственных сухарь.

И все же где-то на краю сознания мелькает мысль, что на дворе быстро темнеет, а Диего так и не починил навигационные огни на своей пресловутой яхте. Но он ведь не пойдет в открытое море? Так, прокатиться вдоль берега, остынет и быстренько домой.

Ждать его я, конечно же, не стану.

Глава 2.

Посидев еще минут десять, шумно выдохнула и взяла себя в руки. Смешно, но даже вспомнить не смогла, из-за чего на этот раз поцапались. Тортильи пересолила? Вроде, нет. Опять ходила на рынок в короткой юбке? Тоже нет, я сегодня весь день дома, да и такие претензии обычно предъявляла сеньора Солер, а ее последние пару дней не видно, не слышно.

Переложила ноутбук на другое место?

А, черт с ним. Уверена, к своему возвращению Ди тоже ничего не вспомнит. Мы, конечно, подуемся друг на друга еще час или два, а потом встретимся в границах постели и бурно помиримся. Как и всегда.

Завтра, обещала себе, завтра я точно стану идеальной женой. Приготовлю ему завтрак в постель, отглажу любимую рубашку, возможно, уломаю на утренний секс. Выкину из головы его мать, и мы точно заживем так, как полагалось всем молодоженам: счастливо и влюбленно, а кричать будем только от накрывающих оргазмов.

Чтобы не заниматься самоедством, принялась за уборку. Подняла разбросанные в гостиной подушки и красиво разложила их на диване и креслах – это первое, что я привнесла в свой новый дом: уют. Вилла Ди была безумно красивой, но какой-то неживой, словно тут и не жил никто. Я поменяла шторы, развесила картины, купила пресловутые подушки. Мой муж смотрел на это все с улыбкой, а после целовал меня в макушку и на вопрос, нравится ли ему, отвечал, что ему нравится, когда я счастлива.

Воспоминания еще больше улучшили настроение, и, покончив с гостиной, я принялась приводить в порядок кухню. Запустила посудомойку, вытерла стол. Невольно на ум приходили все самые счастливые моменты моего брака – а их все-таки больше, чем негативных. Как по выходным мы с Ди вместе готовили завтрак, я – в его рубашке, он – в одних трусах. Смеялись, постоянно целовались, пачкали друг друга продуктами и давали попробовать что-то прямо с пальца. Иной раз и до завтрака в итоге добирались лишь к обеду, но кого это волновало?

Закончив с кухней, проверила два миллиона рубашек своего мужа и выбрала ту, которую он завтра наденет. Повесила ее отдельно, рядом с ней – брюки, ремень, на нижнюю полку положила чистые носки и ботинки. Моя мама, когда первый раз увидела Диего, назвала его дикарем – ведь он был в рваных джинсах и растянутой майке, но таким он бывал только вне работы. В остальное время Ди предпочитал деловой стиль, и я бы соврала, сказав, что тот моему мужу подходил больше.

Диего даже в обносках выглядел бы как царь и бог. Мой царь и бог.

Спустя еще час меня окончательно отпустило, и я вернулась на