Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 17

– Позвоню им прямо сейчас. Спасибо, Крис. Было приятно тебя повидать.

Я уже готова закрыть дверь, но тут он внезапно выпаливает:

– Мне кажется, я совершил ошибку.

Господи, почему ты меня ненавидишь? Я сделала что-то плохое? Ты не одобряешь все эти вибраторы?

Я глубоко вздыхаю. Крис вздыхает тяжело.

– Если честно, я думал, что расставание с тобой может сработать как пинок под зад. Заставит тебя осознать, что не надо было воспринимать наши отношения как должное. Ведь мы же очень, очень неплохо ладили.

Да, это правда. А еще я очень неплохо лажу со своей собакой, с манерным парикмахером в салоне красоты и с восьмидесятилетней библиотекаршей в школе. И при этом мне не хотелось бы секса ни с кем из них.

– Крис, – мягко говорю я, – по-моему, ты отличный парень. И это истинная правда. Ты тогда правильно сказал, я действительно живу прошлым…

Он закрывает глаза и вздыхает.

– Это был скотский поступок.

– …и я не виню тебя за то, что ты не стал тратить время на кого-то настолько… неполноценного. На самом деле я думала познакомить тебя со своей подругой Мэрибет.

Крис открывает глаза и сводит брови.

– Которая похожа на амиша?

Мне нужно обсудить с этой женщиной ее гардероб.

– Она не амиш. Она очень хорошая. Очень умная и милая, и мне кажется, ребят, что вы сойдетесь. Как думаешь, это могло бы тебя заинтересовать?

Он странно на меня смотрит. Я не могу расшифровать его взгляд, но тут Крис мрачно отвечает:

– Нет, Нат, не могло бы. Я пришел сюда сказать, что у меня до сих пор остались к тебе чувства, и я сделал ошибку, когда порвал с тобой.

Ох, черт.

– Извини, пожалуйста! Гм. Я не знаю, что сказать.

– Можешь сказать, что разрешишь мне позвать тебя сегодня на ужин.

Мы смотрим друг на друга в неловкой тишине, пока я не отвечаю:

– Думаю, я пас.

– Тогда завтра вечером. Или в четверг. Назови день.

Я мягко обращаюсь к нему:

– Крис…

Прежде чем я успеваю закончить, он делает шаг вперед и целует меня.

По крайней мере, пытается. Я успеваю в последний момент увернуться, так что его губы касаются моей щеки, и я ахаю от неожиданности.

Отступаю на шаг, но Крис хватает меня за плечи и не дает уйти. Вместо этого он прижимает меня к груди и не отпускает.

Он настойчиво шепчет мне в ухо:

– Дай мне еще один шанс. Я буду ждать столько, сколько захочешь… Я знаю, ты через многое прошла, я хочу быть рядом…

– Отпусти меня, пожалуйста.

– …и делать для тебя все на свете. Между нами есть связь, Нат, особая связь…

– Крис, прекрати.

– …и тебе нужен тот, кто о тебе позаботится…

– Я сказала, отпусти!

Я пихаю его в грудь и начинаю паниковать, кожей ощущая будущие синяки там, где он особо крепко в меня вцепился, – но замираю, услышав чей-то голос:

– Убери руки, братан, или останешься без них.

Низкий, мужественный и очень опасный голос.

Крис оборачивается через плечо и видит в паре метров от нас разъяренного Кейджа с пустым, смертоносным взглядом убийцы.

Застигнутый врасплох, Крис шарахается от меня.

– Ты кто?

Не обращая на него внимания, Кейдж поворачивается ко мне:

– Порядок?

Я обнимаю себя за талию и киваю:

– Все нормально.

Он молча осматривает меня с ног до головы строгим, оценивающим взглядом, как будто пытаясь отыскать следы насилия. А потом его ледяные глаза снова останавливаются на Крисе.

– Через две секунды ты уберешься с этого крыльца, или самостоятельно ходить уже не сможешь, – рычит Кейдж.

Крис вскидывает подбородок и выпячивает грудь.

– Не знаю, кто ты такой, но я…

– Мертвец, если не свалишь. Прямо. Сейчас.

Крис ищет у меня поддержки, но сейчас он в моем черном списке. Я мрачно смотрю на него, покачивая головой, и он снова поворачивается к Кейджу.

Крис долго, внимательно и вдумчиво изучает могучие плечи, сжатые кулаки и убийственный оскал. А потом принимает разумное решение. Поднимает свою оброненную фуражку, водружает обратно на голову, говорит мне: «Я перезвоню», – и убегает.

Я складываю конверт втрое и убираю его вместе с ключом в задний карман.

Наблюдая, как Крис съезжает на своей служебной машине с тротуара, где ее припарковал, я сухо комментирую:

– Твое присутствие интересным образом действует на людей, сосед. Даже на тех, у кого есть оружие.

Кейдж приближается к крыльцу, сурово глядя на меня и не менее сурово сжав челюсти.

– Ему повезло, что целым ушел. Ты в порядке?

Я улыбаюсь.

– А еще говоришь, что ты не рыцарь в сияющих доспехах.

– Бесконечно далек от этого. Но нет – значит нет.

– Он безобиден.

– Не бывает безобидных мужчин.

– Ты такого невысокого мнения о представителях своего пола?

Он приподнимает плечи.

– Это тестостерон. В природе нет более смертоносного наркотика.

И более сексуального. От испускаемых Кейджем феромонов у меня кружится голова. Я смущенно отворачиваюсь.

– Я обдумала то, что ты сказал. Вчера вечером. – Я кашляю. – Ну, ты понял.

– Понял, – его голос хрипнет. – И?

– И… – Я набираюсь смелости, делаю глубокий вдох и смотрю ему в глаза. – Я польщена. Ты, наверное, самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала. Но я не была ни с кем с исчезновения моего жениха и прохожу через довольно странный этап в жизни, так что не думаю, что интрижка с сексуальным незнакомцем принесет мне пользу. Много веселья и удовольствия – да, но пользу – однозначно нет.

Мы смотрим друг на друга. Его серьезный и задумчивый взгляд полностью сосредоточен на мне.

Когда я уже начинаю бояться, что сейчас истерически расхохочусь просто из-за стресса, Кейдж тихо бормочет:

– Хорошо. Я уважаю это. Спасибо, что была честна со мной.

Почему я потею? Что творится с моим сердцем? Может, стоит вызвать скорую?

Вытирая потные ладони о штанины джинсов, я говорю:

– Значит, останемся просто соседями.

Он вздыхает, запускает пятерню в волосы и оглядывается на дом.

– Ненадолго. Через несколько недель дом выставят на торги.

Понятия не имею, почему я чувствую такую опустошенность. В конце концов, как ты отмоешь деньги, если не продашь недвижимость, через которую планировал их отмыть? О том, почему это знание так мало меня волнует, я подумаю позже.

– В любом случае, сегодня я уезжаю.

– Сегодня? А что с твоей работой?

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я вижу жар, тьму и столько секретов, что не перечесть.

– Работа сделана.

– О. – Если чувство опустошения не уйдет, то я