Королевство иллюзий - Элина Градова Страница 13

— Меня вернули во дворец, пора было учить уму-разуму наследника престола, так закончилось босоногое детство. Отец снова женился, к этому времени у меня уже появилась первая сестра, потом через год вторая. Ни с мачехой, ни с сёстрами особо близких отношений не сложилось, хотя она в принципе оказалось не вредной и не злой, а девчонки росли на моих глазах. Но моё сыновнее сердце уже было отдано Ирме, а самым близким другом и братом стал Тео.

— Ты уехал в столицу, а Тео остался, и вы сумели сохранить дружбу?

— Я замолчал, нарочно замолчал, понимаешь? Тогда они испугались и отправили ко мне брата! Мы вместе учились, и росли рядом… Так что Тео не предатель! Он самый родной мне человек. И ему ничего от меня не нужно! Я готов был подарить ему земли, отстроить вместо старого дома дворец, он отказался!.. Но почему подумал, что я его выгнал? Почему поверил иллюзору? Неужели так хороша подделка?

У меня другой вопрос,

— Берти, почему ты прервал разговор в беседке? Когда я спросила, кому выгодно, закрыл тему. Есть сомнения?

— Понимаешь, Тань, если развивать эту мысль дальше, то под подозрением окажутся самые близкие. Доказательств нет, а я уже порочу недоверием их честные имена! — вот чистая наивная душа!

— А знаешь ли ты, дорогой мой герцог, неискушённый в дворцовых интригах, что самое большое разочарование приносят самые близкие люди? — уж, я то точно это знаю! Привет мамуле в Геленджик!

— Знаю, Наимудрейшая моя, но только не ты! — лестно, конечно, что к самым близким причисляет, но,

— Это, как сказать, я ведь не богиня, ты уже понял, — разве не разочарование.

— Для меня — богиня, и это главное! — ну, ну, любимый, по-моему, всё как раз наоборот, это для других я Великая Дадиан.

Что и подтверждается в дальнейшем.

К нашему возвращению неутомимая Мири опять накрыла праздничный стол, время обеда уже наступило, но ждали нас, а точнее меня.

— Ну, давай, Наипрекраснейшая моя, благословляй трапезу, — что они так поесть не могут что ли? Изображаю вчерашний ритуал, чинно, благородно, всерьёз.

Сама сильно наедаться опасаюсь. Костик обеспокоен,

— Не приболела ли?

— Всё в порядке, — отвечаю на своём родном исконном, — если наемся, обед потом по центрифуге летать будет, не боишься обляпаться?

Он хмыкает и переводит обеспокоенным хозяевам,

— Наимудрейшая Дадиан питалась сегодня росой и энергией солнца, да видно малость перебрала, — Тео и особенно Мирея глядят на меня с таким благоговением, что Костика хочется прибить на месте!..

Матео выделил нам крепкого коня с мотком верёвки и наказом,

— Берти, привяжи его трёхдневной привязью, если не вернёшься за это время, Орго придёт сам.

— Слушаюсь, мой генерал! — они смеются, очень крепко жмут руки друг другу и, не удержавшись, всё-таки обнимаются. Слышу, как Костик прочувствованно бормочет, — я обязательно вернусь, брат, обещаю!

— Знаю! Буду ждать! Выполню все твои поручения в лучшем виде, Высочество! — чего он там напоручал? Но в мужские дала не лезу.

Благодарю Мирею за гостеприимство и подарки, получается, что простая женщина одаривала богиню, кормила её, ухаживала, а богине взамен и дать нечего! Но Мири считает по-другому,

— Ты, Наиславнейшая, посетила наш простой дом, благословила пищу и кров, детей благословила! Это такая великая честь для нас! Внукам рассказывать будем, а они своим внукам! — ни хрена себе, наследила в Абекурской истории!..

* * *

— Берти, зачем? — мы уже спустились с холма, и сильный Орго, меланхолично ступая копытами по узкой тропе, везёт туда, откуда мы вчера явились. Я удобно устроилась впереди главного седока, а он одновременно удерживает поводья коня и меня с обеих сторон.

— Что, зачем?

— Зачем обманывать людей? Знаешь же, что я никакая не Дадиан! Мог бы сразу правду сказать!

— Какую правду, любимая? У каждого она своя! — не понимаю, к чему ведёт, а он продолжает, — вот ты резаные бумажки считаешь деньгами, думаешь это правда. А золото — не деньги, слишком хлопотно. Ты веришь в фантики, и они тебе помогают.

— Ну, так правда же, куда без них? Ни еды не купишь, ни одежды!

— Вот и люди тебя богиней считают, и не важно, что считаешь ты! Твоё благословение им в радость, верят, и значит, оно работает!

— А ты веришь, Берти? Ты сам в меня веришь? — ну, давай, признайся уже! Довольно играть со мной в эту странную игру!

— Я только в тебя и верю, любимая! — чувствую, как его крепкая рука прижимает меня к груди, как он, горячо дыша, целует мой затылок. Вот и поспорь! Но мне понятно, о чём он, сама такая,

— И я верю в тебя, Берти! С первого дня, с самого первого взгляда!..

* * *

Мерный ход Орго настраивает на релакс, даже языком ворочать не хочется, прижавшись к надёжной груди, просто созерцаю окрестности, иногда впадая в дрёму, вообще, заметила, что в этом краю очень благотворный сон. То ли воздух насыщен озоном, то ли ароматы местных трав так дурманны, но сплю здесь, как убитая. Вот и сейчас укачало. Всё проспала, и красивое озеро в том числе, где мы вчера делали привал, а хотелось ещё там побывать. Очнулась только когда Берти стал снимать меня с лошади.

Закатные лучи тёплого Абекурского солнца ещё ласкают листву и травы, но уже вечереет, и нам пора возвращаться обратно в холодную и неприветливо-серую зиму.

Я стою и ловлю остатки тепла, прежде чем последовать за любимым в уже знакомый грот. Мне надо быть очень внимательной и многое запомнить, всякое может случиться, и я не должна быть головной болью и обузой для Кости. Всё надо уметь самой.

— Берти, что значит «трёхдневная привязь»? — сразу хотела спросить, да позабыла.

— Вот, смотри, — Костик берёт палку и втыкает в землю, разматывает верёвку, которой нас снабдил Тео, привязывает к получившемуся колышку, — длина привязи такова, что лошади хватает травы в её пределах на три дня. Когда Орго всё выщиплет, до чего достанет, то потянется дальше, — снимает с коня уздечку, а верёвку другим концом крепит к седлу на какой-то хитрый узел, — он легко развяжется, и Орго сам вернётся домой.

— Откуда ты знаешь?

— Матео специально дрессирует своих лошадей. Старая хитрость,