Враг моего отца похитил меня - Кристина Жиглата Страница 8

не было решеток, камер и мрачного цвета… Только солнечные тона, свежий воздух и тепло. - Ты будешь здесь жить, пока я буду заниматься вопросом пятилетней давности, - продолжает Марат, оставаясь за моей спиной. Слишком близко. Настолько близко, что я чувствовала его дыхание у себя на затылке. Но я не пугаюсь этого и не отхожу в сторону, потому что в шоке. Он наконец-то делает ЭТО! Он исполняет мою просьбу и уступает, давая мне больше свободы.

 

Почему?

 

Пожалел или просто надоело присматривать за капризной девочкой?

 

- Ты будешь учиться, будешь есть и слушаться преподавателей, а так же меня, - ставит условия Марат. – У тебя будет возможность выходить на улицу, на террасу и бывать там столько, сколько захочешь, но за пределы неё ты не должна заходить, - предупреждает, и я медленно поворачиваюсь к нему лицом, продолжая смотреть на него ошарашенным взглядом. Он что серьёзно? - Территорию охраняют, поэтому если ты нарушишь правила, вернешься в подвал и…, - продолжает он, но не успевает договорить… Потому что я поддаюсь импульсу, внезапному порыву, вспыхнувшему счастью, радости, эйфории и поднявшись на кончики пальцев, обнимаю Марата.

Обнимаю его за плечи, прижимаюсь носом к его шее и шепчу:

 

- Спасибо… Спасибо… Спасибо…

 

Тело Марата каменеет под моими руками, напрягается… Я слышу как он задерживает дыхание… А потом как-то с шумом выдыхает. И чувствую, как его грудную клетку разрывает от бешеных ударов его сердца, и с какой неимоверной скоростью, пульсирует жилка на его шее.

 

Мой спонтанный порыв, явно подействовал на него необычно. Но я не слишком хорошо знала Марата, чтобы понять его реакцию и правильно растолковать.

 

Может ему неприятно, противно, гадко… А может это его обычное состояние… Не знаю, и не придаю этому особого значения.

 

Марат не спешит меня отстранять от себя, продолжает стоять застывшей статуей… А я… Тоже не спешу от него отстранятся, потому что теряюсь…. Теряюсь от реакции собственного тела.

 

Его тепло, запах и дыхание возле уха…

 

От его близости по моему телу проходит странный разряд, от затылка и до кончиков пальцев. Сердце заходится в бешеном ритме, в груди ощущается странный трепет, а внизу живота… Я не понимала того, что происходило с этой частью моего тела. Но ощущения были очень приятными.

 

Так мы и стоим секунд десять, потом я постепенно прихожу в себя, беру контроль над своим телом и мыслями, снова возвращаясь в реальность происходящего. Медленно отстраняюсь от Марата, отступаю на шаг назад, и стыдливо потупив взгляд в пол, тихо говорю:

 

- Простите… Я… Я просто…, - говорю заикаясь.

 

- Ты всё поняла, что от тебя требуется? – вдруг спрашивает Марат, избавляя меня от потребности оправдываться.

 

Я поднимаю на него взгляд и сразу киваю. На моих губах снова появляется улыбка, потому что вспоминаю о том, как теперь изменится моя жизнь.

 

- Тогда договорились. Ложись спать. Если что-то понадобится, можешь просто постучать в дверь. Я приставлю к тебе охрану, - предупреждает.

 

Я опять поспешно киваю. Мне было всё равно на охрану, главное небо, воздух, солнце и терраса…

 

- Спасибо, - ещё раз благодарю я, не скрывая своей радости. Как ребенок… Я действительно была очень сильно благодарно Марату, не смотря на то, что именно он забрал у меня эту «радость».

 

Марат кивает, отворачивается от меня и направляется к двери. Я тут же останавливаю его:

 

- Марат, подождите!

 

Он замирает, поворачивается ко мне лицом и смотрит на меня выжидающе, удивленно.

 

Смелею я однако…

 

- Я… Я просто хотела спросить, - начинаю неуверенно. Он кивает, давая мне согласие задать свой вопрос. – Если вы узнаете что-то о моем отце… Получите хоть какую-то информацию пятилетней давности, вы мне скажете?

 

Он ничего мне не отвечает, а просто отворачивается и продолжает свой путь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Дверь за Маратом закрывается, а я, как ненормальная, ношусь по комнате, все рассматривая и трогая…

 

Я пробовала на ощупь новую постель, корешки книг, занавески на окнах, стол, и цветы в вазе, которые стояли на этом столе… Живые!

 

Боже…

 

Мой взгляд остановился на открытой двери на террасу, и я неуверенно направилась в ту сторону. Приближаюсь к выходу и замираю. Здесь действительно была свобода… Была улица, ночь, звезды и легкий ветер.

 

Я неуверенно вышла на террасу, делая несмелые шаги… Будто боялась чего-то… Будто одичала…

 

Но когда ничего ужасного не произошло, я успокоилась и прошла дальше… Дальше – это к самой балюстраде, за которой виднелся просторный двор, а чуть дальше, если взглянуть выше, я видела город.

 

Как же красиво и хорошо…

 

От чувств которые переполняли меня изнутри, я расплакалась, а затем рассмеялась… Это было необъяснимо… Это было невероятно.

 

Как же хорошо жить, в целом мире и видеть всю эту красоту, которую подарила нам планета.

 

Я глубоко втянула воздух в легкие и снова всхлипнула…

 

Эмоции бурлили во мне… Грудную клетку распирало от радости.

 

Я думала, что этот день никогда не настанет… Я думала, что так и сгнию в той клетке, но… Марат дал мне шанс. Мало того, пошел на уступки и решил перепроверить информацию с отцом.

 

А мне только оставалось молиться о том, чтобы мой отец действительно был не причастен к смерти беременной жены Марата. Иначе тогда меня ждет настоящий ад.

 

Легкий стук в дверь отрывает меня от собственных размышлений. Я вздрагиваю и поворачиваюсь лицом к двери, которая вела в спальню. И увидела как через дверь из коридора, в комнату вошла горничная с подносом в руках.

 

- Добрый вечер! – вежливо сказала женщина. – Хозяин распорядился подать вам ужин в комнату и просил проследить за тем, чтобы вы всё съели.

 

Я улыбнулась и быстро вернулась в комнату.

 

- Не нужно ни за чем прослеживать… Я всё съем! – заверила, забрав поднос и разместившись за столом, приступила жадно есть.

 

***

 

В этот вечер я долго не ложилась спать. Не могла… Потому что боялась что после того как проснусь, всё что происходит сейчас со мной, окажется просто сном.

 

Я много находилась на террасе, сидела на балюстраде и смотрела на звезды, на луну, на млечный путь… И даже когда было холодно,