Светлана Чехонадская - Кто стучится в дверь Страница 36

– Да-а… – депутат покачал головой. – Надо поискать икону… Хорошо бы…

– Нам пора, – тихо напомнил помощник.

Из кабинета они вышли вместе. Но затем депутат с помощником зашагали налево, а Анюта в своих кедах и длинном шарфе – направо, к лифтам.

… В общежитии сказали, что он съехал на квартиру.

«Разбогател!» – с полным ртом пояснила веселая толстушка, открывшая дверь.

«Разбогател-то разбогател, а долгов не вернул!» – прокомментировал голос за ее спиной. Она махнула рукой.

«Два месяца его кормили! А как деньги появились, так смылся – даже цветов на прощанье не купил!» – не успокаивался голос.

«А тебе его цветы не до фонаря?» – толстушка, наконец, прожевала то, что было у нее во рту.

«Ну не цветы – так шампанского бы поставил!»

«Это другое дело!» – толстушка достала из кармана половину бублика и откусила кусок.

– Адрес его не знаете? – спросила Анюта. – Я из милиции.

– Ограбил кого-то?! – Глаза толстушки сразу округлились. Голос за ее спиной затих и тут же появился в дверях в виде тощей девицы в пижаме. – А мы-то гадали: откуда деньги?!

– Много он уже потратил? – голос Анюты стал строгим, как у налогового инспектора.

– До фига! – крикнула тощая. – Квартиру снял двухкомнатную, техники себе всякой накупил…

– А мобильник какой! Семьсот долларов! – поддержала ее толстуха.

– Да! Мы даже видели, как он из ресторана выходил. У нас тут рядом есть. Такой дорогой! А оделся он как!

– Нам сказали, машину присматривает! «Ауди»!

– Знаете, чем он еще хвастался? Что квартиру купит!

Тут они обе замолчали, видимо, переваривая сказанное.

– Врал… – не очень уверенно сказала тощая. – Не может быть, чтобы квартиру…

– Так вы адрес его знаете? – снова спросила Анюта.

Адреса они не знали, но зато вызвались помочь. Полчаса они бегали по комнатам, причем, тощая так и не сняла пижаму, с кем-то беседовали, наконец, гордо вручили Анюте мятый листочек. На нем оказался не адрес – схема. Кто-то уже у Гриши Ледовских побывал и смог по памяти восстановить координаты его съемной квартиры.

«Я похожа на кладоискателя, – думала Анюта, идя по улице с этим листочком в руках. Машину она оставила у общежития. Нужный ей дом находился где-то поблизости. – А ведь вполне может статься, что я ищу именно клад! Убитый художник говорил, что у него в Клязьме в ящике стола лежат три миллиона долларов! Это какой надо было обладать репутацией, чтобы тебе поверили! Конечно, разные бывают священники на свете, но священник Крестовоздвиженской церкви – физик МГУ! – не производит впечатление простодушного человека… Да, бедные люди иногда не понимают разницы между, скажем, десятью тысячами и миллионом – для них все эти суммы одинаково нереальные. Поэтому они могут слишком легко оперировать ими в разговорах. Но этот священник… Не похоже, чтобы он не понимал, что такое три миллиона долларов. По крайней мере, он вполне разумно перечислил то, что можно сделать на эти деньги… Вполне разумно и его объяснение того, почему он не стал интересоваться исчезновением денег. Действительно, логичнее предположить, что художник передумал делиться, чем поверить в то, что он их подарил или был ограблен и при этом не захотел сообщить об этом в милицию… И вот такой нормальный физик поверил нищему художнику! Поверил, что у него были три миллиона долларов!… А не могли его убить из-за денег? Но ведь они исчезли гораздо раньше! А может, убийцы не знали этого? Но тогда почему они не перерыли все в доме? Просто убили, и все…»

То, что у брата убитого Ледовских, по словам тощей и толстой, появились немалые деньги, было плохим признаком. Ведь художник мог не заявить в милицию и по другой причине. Григорий был его единственным родственником. А Игорь Ледовских, судя по рассказам, был не только добрым, но и мудрым. Его решение разобраться самостоятельно, не выносить сор из избы, дать брату шанс – это взвешенное и логичное решение.

Оно могло стоить ему жизни.

«Гришу видели в это время в электричке… – Анюта остановилась на секунду, чтобы не отвлекаться от мыслей. – Он прямо готовил себе алиби! А мог ли он нанять людей, чтобы они убили брата? С тремя-то миллионами? Запросто!»

Она еще раз мысленно назвала сумму. Нет, все-таки она нереальная! Это, конечно, хорошо: квартира, «ауди», новый мобильный, но три миллиона долларов – цифра из другой оперы! Откуда художник мог ее взять?! Как ее можно было хранить в ящике стола?! Может, она была в другом виде? Например, в виде картины? Лежал такой вот холст, найденный в какой-то старой церкви… Так-так-так… Уже горячее… Художник Ледовских примерно оценил его в такую сумму, рассказал о нем брату, тот его украл, заказал убийство, а потом продал по дешевке первому попавшемуся скупщику… А что? Очень даже убедительно!

Анюта гордо огляделась по сторонам и тут же увидела Григория Ледовских. Он шел немного впереди нее и весело насвистывал. Настроение у брата художника было настолько хорошее, что он даже вертел что-то на пальце. Анюта пригляделась: это был темный брелок электронного ключа от машины – похожий на ее собственный. Она осмотрела двор. Да, вот и «ауди». Хорошая машина. Тысяч восемнадцать. Ледовских, видимо, только что из нее вышел. Если бы Анюта появилась из-за угла чуть пораньше, он бы ее непременно заметил…

Ледовских подошел к подъезду и оглянулся на машину – чтобы полюбоваться. Увы. Обзор ему закрыла Анюта.

В первую секунду лицо Григория побелело. Было видно, что он испугался. Губы запрыгали, брелок соскользнул с пальца и упал в снег. Он даже не нагнулся, чтобы поднять его. Потом лоб пошел морщинами, глаза сузились, рот искривился. Анюта увидела, как по виску сползает капелька пота.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он, повышая голос от баса до визга. – Ты за мной следишь?!

– Надо поговорить! – Анюта подошла вплотную.

– Ты как мой адрес узнала?! Да я тебе сейчас в морду дам!

– Я при исполнении!

– А мне плевать!

– Да ну?.. Ты машину купил, что ли? На какие, интересно, деньги?

– На стипендию!

– Так тебя же отчислили!

– А тебе какое дело? – Он быстро посмотрел по сторонам – ей показалось, что испуганно. – Слушай, ты иди подобру-поздорову!

– Гриша, – ее голос стал ласковым, – а не могло быть так: ты ограбил брата, а потом убил его?

– Не могло! У меня есть алиби. Его проверили сорок раз! Ты должна знать, если… Если ты из милиции, – он вдруг криво усмехнулся. – Но ты ведь не из милиции!

«Он звонил в УВД, чтобы проверить меня? – подумала Анюта. – Какой нахал! Если он виновен, то это просто верх наглости! Какая-то здесь неувязка… Он должен затаиться и не нарываться, если, конечно, виновен… А если невиновен? Но откуда тогда машина?!»