Бабочка огня (СИ) - Ловыгина Маша Страница 34

Я вернулась на кухню, открыла холодильник, но тут же закрыла его. Думать о продуктах не было сил, да и полки оказались забитыми под завязку. Таисья должна была вернуться завтра. Интересно, она уже знает о том, что ее обожаемая Ольга сейчас лежит в морге?..

Детей я обнаружила в своей комнате. Наверное, им стало скучно, а, может, любопытно, но сейчас они исследовали мои «апартаменты», вероятно, желая найти что-нибудь интересное. Но интересного у меня ничего не было, разве что...

Да, пятисотка, до этого лежавшая на подоконнике, теперь превратилась в заготовку для аппликации – Макар старательно вырезал из нее панораму Соловецкого монастыря, не заинтересовавшись Петром Первым и парусником на обратной стороне. А Ваня в этот момент разрисовывал бумажку с остатками телефонного номера, который я получила вместе с купюрой от пожилой торговки.

Ругаться было бессмысленно. Я лишь вздохнула и сказала:

– Ну, что, пойдемте?

Макар шмыгнул носом и показал мне криво обрезанный кусок купюры.

– Это город! Можно я его наклею в свой альбом?

– Конечно, только ты в следующий раз спрашивай меня, что можно брать, а что нет, договорились?

Он зажал свою добычу в кулачке и, подумав, кивнул.

– Ванечка, пойдем! – Я протянула руку, и мальчик тут же ухватился за нее.

К кабинету Кречетова мальчишки шли озираясь, из чего я сделала вывод, что не так часто они бывали в основных помещениях дома.

– Михаил Айвазович? – Постучала я и тут же ощутила, как ослабла ладонь Макара.

– Да, войдите! – Ответил Кречетов.

Я посмотрела на его старшего сына, а он на меня. В горле у меня застрял ком.

– Я буду здесь, за дверью, – твердо сказала я и подтолкнула мальчиков внутрь.

– Рита, ты тоже зайди!

Набрав в грудь побольше воздуха, я решительно переступила порог.

Кречетов сидел за компьютером, перед ним лежал целый ворох бумаг. Он оглядел нас мрачным взглядом, а затем произнес:

– В общем, ваша мать...

Не мигая, я смотрела на него и чувствовала, как волосы приподнимаются у меня на макушке. Неужели он вот так, сразу, вывалит на детей это известие?! Ну, а как еще? Чего ты от него ждала – слез?

Кречетов запнулся, наткнувшись на мой взгляд, затем встал и вышел из-за стола. Мальчики прижались к моим ногам.

– Ваня, подойди ко мне, – протянул руки Кречетов.

Ванечка выпустил мою руку и подбежал к нему.

– Макар?

Старший брат замешкался, но все же сделал то же самое. Я стояла, сжимая ладони и чувствуя образовавшуюся в них пустоту.

– В общем, такое дело... Мамка ваша... она теперь далеко...

– Уехала? – Спросил Макар и посмотрел на меня.

Кречетов сделал то же самое. В его глазах я увидела не свойственное ему смятение.

– Нет, она не уехала. Она умерла.

Я стиснула зубы, все еще надеясь, что Кречетов хотя бы обнимет сыновей.

– Почему она умерла? – Неожиданно спросил Макар.

– Потому что ду...

– Хватит! – Не выдержала я. – Пожалуйста... дальше я сама...

– Что сама?! – Гаркнул Кречетов, а я вздрогнула всем телом. – Что ты лезешь?!

И в этот миг Ванечка заплакал и описался. Его штанишки намокли, под домашними тапочками образовалась лужа.

– Твою же... – Кречетов опустил голову, потом взъерошил волосы и поднялся.

– Можно, мы пойдем? – Тихо спросила я.

– Да... идите...

– Вы все еще хотите, чтобы дети присутствовали завтра на прощании?

– Разумеется, – непреклонно ответил Кречетов. – Она их мать.

– Да, конечно, – кивнула я, забирая детей.

Как только мы вышли из кабинета, я взяла Ваню на руки, чтобы быстрее вернуться на свой этаж. Макар шел рядом, держась за край моей футболки. Сердце сжималось от жалости к детям, но иного я и не ждала. Трудно ожидать от подобного человека сантиментов и нежности. И все же мне показалось, что он пытался.

Я подмыла и переодела Ваню. Макар выглядел напуганным и ничего не понимающим. Когда мы вышли из ванной, он спросил:

– Рита, я тоже умру?

– Макарушка, миленький, я тебе потом все объясню, чуть попозже, ладно?

Наверное, это было неправильно, я должна была ответить на его вопрос прямо. Но видит Бог, я просто не могла найти нужных слов, к тому же не хотела заострять внимание на этом именно сейчас. Завтра нам предстоял сложный день, и я во что бы то ни стало хотела максимально оградить мальчиков от еще больших потрясений. Для их отца мои желания были не в счет, да я и не надеялась, что он сможет понять меня. Он и своих-то детей едва ли мог понять.

Мой план включал в себя единственный пункт – постоянно находиться рядом с детьми, чтобы в любую минуту стать для них тем щитом, которого у меня не было. Листок с телефонным номером, щедро заляпанный фломастером, я не выбросила. Мне хотелось верить, что где-то там, даже не за забором, а вообще, есть человек, которому я не безразлична. И даже если это не так, никто не может отобрать у меня право так думать. И немножко мечтать... Даже я сама.

Глава 39

Илья

С Колей Руденко, оперативником Следственного Отдела Ярославля, Илья встретился на Московском проспекте, примерно в километре от того места, где произошла авария. Сейчас проспект был полон машин, и ничто не указывало на то, что случилось под утро. Разбитый автомобиль эвакуировали, тело Ольги Кречетовой увезли еще раньше. Возможно, на асфальте еще можно было найти осколки лобового стекла, но заниматься этим Илья не стал. Картину он представлял детально, благодаря пересланным на почту фотографиям.

Он перекусил в «Точке» и прогуливался перед главным входом, ожидая Руденко. Тот въехал на стоянку и посигналил, затем вышел. Руденко был высок, крепок и грозен.

– Голодный? – Спросил Илья, протягивая ему пакет с гамбургером.

– Не откажусь, – хмыкнул тот. – Ну что, все-таки решил в это дело влезть?

– Решил. Полной уверенности, конечно, нет, но попробовать разобраться надо. Что там Кречетов?

– А что Кречетов? Был его заместитель, или кто он ему, Суходревский Дмитрий Александрович. Автомобиль восстановлению не подлежит, да и на фига им его восстанавливать. Гора железа. Для похорон справку взял, спросил, когда будет готова экспертиза, и свалил. Наш Следственный, сам понимаешь, ни он, ни его хозяин своим присутствием не почтил.

– А вы ждали? – Усмехнулся Илья.

– Мы таким людям очень рады, – вгрызаясь в булку с котлетой, ответил Руденко. – У нас для них всегда свободная камера найдется. Так что ты хочешь лично от меня?

– Помоги мне с «Занзибаром», надо записи с камер глянуть.

– Ты же понимаешь, что, даже если что-нибудь нароешь, ходу этому дать не сможешь?

– Понимаю.

– Раз понимаешь, поехали, – Руденко с сожалением заглянул в пустой пакет, отряхнул руки и направился к машине.

– Я за тобой! – Илья надел шлем и затянул ремень под подбородком.

К клубу «Занзибар» они подъехали практически синхронно. Руденко поправил кобуру под курткой и размашистым шагом подошел к дверям. На ходу снимая шлем, его догнал Илья.

– Они с пяти открываются. Сначала дискотека для молодежки, потом, с одиннадцати и до утра тут народ постарше тусуется. В других местах и днем открыто, кофе там попить, или еще что, но в «Занзибаре», видать, свои правила.

– А стоянка у них, смотрю, во внутреннем дворе, – заметил Илья.

– Да, там года два назад старый дом снесли, владельцы территорию выкупили. Походу, хорошо бизнес идет.

– А в плане правопорядка как дела обстоят?

– По-разному, – ушел от прямого ответа Руденко.

– Кто их крышует, знаешь?

– Так, Говоров, давай без этого самого, ладно?

– Кречетов?

– Насколько я знаю, нет. Но не удивлюсь, если он долю имеет. Черт их разберет. Ты, главное, на рожон не лезь, вопросы задавай тактично, будь вежливым...

– Коля, ты журналиста общаться учишь?

– Это я себе повторяю, чтобы не забыть.