Тэми Хоуг - Алиби-клуб Страница 33

Уорт-авеню – этакая Родео-драйв или Пятая авеню Палм-Бич. Охотничьи угодья как для матрон со «старыми» деньгами, так и для юных трофейных жен. Обед на Уорт-авеню мог составлять дневной заработок конюха средней руки.

– Ирина вела жизнь, о которой мы ничего не знаем, Шон. Она зависала с поло-толпой, игроками-профессионалами. И выполняла некую работу для русского гангстера по имени Алексей Кулак.

Шон изумленно на меня посмотрел.

– Русского гангстера? Но это бе-зу-ми-е.

– Ты знаешь Джима Броуди?

– Спортивного агента? Вообще-то нет. На поло-матчах видел его, естественно.

– Той субботней ночью Ирина была на вечеринке в честь его дня рождения. Насколько мне удалось выяснить, это последнее место, где ее кто-либо видел, помимо убийцы. Судя по фотографиям, попавшим мне в руки, Ирина была душой вечеринки.

– Ты же не думаешь, что кто-то из той толпы… – Слова Шона затихли под взглядом, который я на него бросила. – Кто там был?

– Броуди, Пол Кеннер, – перечислила я. – Игроки в поло, конечно же. Хуан Барбаро.

– О, боже, он шикарный.

Я на секунду затаила дыхание, пытаясь решить, следует ли произносить следующие слова или сдержаться.

– Беннет Уокер.

Когда Шон на меня посмотрел, его лицо стало старательно невыразительным.

– О, Эль…

– Ты должен был знать, что он рядом, Шон. У тебя свой бокс на поло-стадионе. Ты определенно его встречал. Ваши социальные круги пересекаются.

– Конечно, я его встречал, – признался Шон. – Просто… не хотел, чтобы и ты с ним сталкивалась.

– Слишком поздно. Прошлой ночью я видела его в «Игроках».

– Иисусе… А он тебя видел?

– Да. Я уходила, а он как раз пришел. – Я утаила от Шона, что сукин сын меня даже не узнал. – Я вела себя в своей обычной очаровательной манере: насмешливой, саркастичной, язвительной, обличительной и угрожающей.

– А он…?

Я пожала плечами.

– Был не очень рад меня видеть.

Можно было много чего сказать, но Шон промолчал. Он прошел со мной через все: мои отношения с Беннетом, помолвку. Наблюдал, как я нырнула в любовь и, как меня выбросило обратно. Был моей единственной поддержкой, когда Беннет явился с просьбой предоставить ему алиби, и моя сказка со счастливым концом превратилась в кошмар. Шон – единственный человек на земле, кому известна вся правда об этой истории.

– Шон, он был там в ночь исчезновения Ирины. Я видела фотографии, на которых она сидит между ним и Джимом Броуди. Они выглядели близкими друзьями.

– Елена, ты же не хочешь сказать, что ее убил Беннет?

– Его надо внести в список подозреваемых.

– Зачем ему убивать Ирину?

– Зачем он изнасиловал и избил Марию Невин? – задала я встречный вопрос.

– Это произошло двадцать лет назад.

– Что ты хочешь этим сказать? – взвилась я. – Он избил и изнасиловал женщину тогда, так почему не может сделать этого сейчас? Лучший предсказатель будущего поведения – прошлое поведение.

– Ему было сколько? Двадцать четыре? Двадцать пять? – не отступал Шон. – Сейчас он взрослый мужчина. Женатый. У него есть обязательства.

– Тед Банди был молодым республиканцем. Какое это имеет ко всему отношение? За Беннетом числится история жестокого обращения с женщинами; его видели с жертвой в ночь ее исчезновения.

– Возможно, у него имеется алиби.

– Конечно, у него имеется алиби, – рявкнула я. – У Беннета всегда припасено алиби. Да он просто человек-алиби. Всегда найдется желающий солгать ради богатого человека. Хуан Барбаро утверждает, что они пьяными покинули вечеринку, отправились к Беннету домой и там вырубились. И его домашнюю работу съела собака.

– Кто-то видел, как Ирина вместе с ним покидала вечеринку? – спросил Шон.

– Этого я не выяснила. Что не означает: этого не было.

– Но и не означает, что было.

Я поднялась со скамьи и заглянула Шону в лицо.

– Почему ты такой козел?

– Я нет. Просто вижу, что ты зациклилась.

– Зациклилась? Я полжизни проработала в полиции. Я узнаю реального подозреваемого, когда его вижу. Он известен, как жестокий сексуальный маньяк.

– Он совершил единственное преступление двадцать лет назад.

– Поверить не могу! – закричала я. – Он чуть не задушил ту женщину до смерти. Жестокие сексуальные маньяки, совершающие преступления, которое сходит им с рук, не останавливаются, пока не попадутся. Они получают сильнейшее наслаждение и идут на очередное убийство.

– И последние двадцать лет он был серийным убийцей, которого не только не поймали, но даже не подозревали в каких-либо преступлениях? – осведомился Шон, тоже вставая со скамьи и получая преимущество в росте.

– Я не говорила, что он серийный убийца, – отбилась я. – Но насколько трудно представить, что ему что-либо сошло с рук? Был бы Беннет Уокер бедным парнишкой из национального меньшинства, только сейчас вышел бы из тюрьмы за то, что сделал с Марией Невин.

– Я все понимаю, Елена. Просто говорю, что присутствие на вечеринке не делает Беннета единственным подозреваемым. Полагаю, там были сотни людей.

– Не знаю, зачем веду с тобой этот разговор, – вздохнула я. – Думала, что могу получить небольшую поддержку единственного человека, которому следовало понять…

– Я поддерживаю тебя! Ради всего святого, как ты можешь говорить, что это не так? – возмутился Шон. – Я и сейчас тебя поддерживаю, просто ты слишком твердолобая, чтобы это понять. Не хочу видеть, как ты запутываешься в чем-то, что тебя расстроит, навредит и собьет с пути.

Я подняла руку, чтобы прервать его.

– Думаю, произошедшее с Ириной немного важнее, чем мое расстройство из-за того, что придется иметь дело с бывшим дружком. Однако спасибо за твой вклад, – резко добавила я.

Шон сжал челюсти и отвел взгляд, как он делал всегда, когда не мог меня вразумить. Я не хотела быть разумной. Я хотела строить домыслы, что Беннет Уокер убил Ирину. Эта теория предполагала возможность, что он наконец-то получит по заслугам за преступление, от которого он столько лет назад отвертелся. И я хотела, чтобы мой лучший друг меня в этом поддержал. И не важно, считал он это разумным или нет.

Один из нас должен был что-то сказать, чтобы разрушить напряжение, но оба молчали. Мой телефон зазвонил.

– Да?

Наверное, я показалась раздраженной, словно меня побеспокоили. Последовала пауза, прежде чем звонящий заговорил:

– Елена, это Хуан Барбаро. Я неудачно выбрал время?

Мне потребовалась секунда на то, чтобы подметить и снизить напряжение в голосе.

– О, Хуан. Нет. Мне жаль, если сорвалась на тебя. Я на взводе из-за всего, что произошло, – ответила я, глядя на Шона.