Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт Страница 20

Ох, Сьюзен! восклицает Фенн.

Ни угроз, ни оружия, объявляет Сьюзен, даже ни единого слова. Он просто швырнул ее в кусты и сдавил ей горло одной рукой, пока расстегивал на себе штаны другой, а потом придушил ее еще немного, пока она не раздвинула под ним ноги. У этого никаких хлопот с потенцией: он ее выеб жестко и быстро, постоянно озираясь, нет ли кого вокруг. Едва кончив, соскочил с нее, застегнул штаны, добежал до своего грузовичка и с ревом умчался прочь. Все изнасилование заняло меньше десяти минут; а то и не больше пяти. Мими сказала, это как если тебя пежит паровоз. Когда она достаточно пришла в себя и вновь вышла на дорогу, он уже был слишком далеко, и без очков она прочесть бы номер не смогла, поэтому и его так и не нашли.

Уже начало темнеть, и машины по тому проселку ездили редко. Мими шла вдоль канавы со стороны леса и пряталась в кустах, когда мимо проехала следующая пара машин. Платье она уже потеряла и более-менее пребывала в шоковом состоянии, но ей все равно хватало здравомыслия беспокоиться, что дорога может оказаться парковой и по ночам закрываться. Ничего не ела и не пила она с завтрака, за которым все равно никогда много не ест, и комары теперь свирепствовали все сильней. Она решила идти дальше по обочине дороги на тот случай, если потеряет сознание, чтоб с меньшей вероятностью умереть, прежде чем ее найдут. Затем решила, что лучше ей будет попробовать остановить следующую машину, потому что если дорога эта не парковая, у нее больше шансов вновь оказаться изнасилованной после темна, чем при оставшемся свете дня. Услышав, как сзади подъезжает машина, она повернула к ней голову, но осталась спиной, чтобы они увидели, что у нее связаны руки. В пыльном «бьюике» сидела пожилая пара, и ты представляешь? Они притормозили посмотреть на нее, а потом подбавили газу! Мими считает, что испугались.

После подъехал еще один пикап с двумя молодыми белыми, длинные волосы и джинсы, и Мимс подумала, что попала снова. Но они оказались чудесны. Развязали ей руки и буквально сняли с себя последние рубашки – им больше нечем было ее прикрыть – и спросили, хочет она в полицию, в больницу или куда, и Мимси сказала, что пускай, пожалуйста, привезут ее ко мне, и они привезли, не задавая ни вопросов, ничего. Один постучался ко мне и сказал, что у них в машине моя сестра; что у нее неприятности и мне следует вынести что-нибудь, чтобы на нее накинуть, и, наверное, отвезти ее в больницу, что я и сделала, как только достаточно взяла себя в руки.

Это уже конец истории, почти. Мимс отправилась в больницу доказать, что ее насиловали и пытали, и я просидела с нею все время, пока ее опрашивала полиция. Те, кстати, оказались хороши; не то, чего мы ожидали. Приехала Ма и держалась очень крепко и спокойно; понуждала Мимс не выдвигать обвинений, потому что если «Язычники Дикси» – как кое-какие другие мотоциклетные банды, они с нею сделают и чего похуже, чтобы посчитаться. Но когда Мимси настояла на своем, Ма нашла ей хорошего адвоката, чтобы договаривался с прокурором, и за все заплатила сама. А потом Мимс узнала, что она беременна, – тогда она только что отказалась от Пилюли из-за побочек. Аборт она решила не делать, поскольку обвинению может оказаться на руку, если присяжные увидят, что она беременна, и к тому же она вообще обращалась в своего рода сторонницу Права-на-Жизнь. Однако адвокат «Язычников Дикси» выставил дело так, что ее готовность рожать Си – просто дополнительное свидетельство ее нравственной распущенности и общей малахольности, как и хипповская одежда и езда на попутках. Мимс, само собой, на процессе не желала одеваться так, как этого от нее хотел прокурор. Эт сетера. Неудивительно, что Ма вся пошла сикось-накось.

В общем, «Язычники Дикси» отделались легкими сроками, а двух других мужчин полиция так и не нашла, и родился Си, и другие «Язычники» действительно грозили посчитаться, но Ма пустила слух по Феллз-Пойнту, что она под защитой мафии и «Язычникам» лучше б не высовываться из своего Ньюпорт-Ньюза. А вскоре после того двоих из них и впрямь казнили по-гангстерски, как о том сообщали газеты, и еще двоих убили в тюремных драках, и банда распалась. Но сделали ли это друзья Ма из Маленькой Италии или контактеры Манфреда из Компании, или же это просто совпадение, я не знаю.

Я тоже, Сьюз.

После того Мимс какое-то время была исключительно лесбиянкой. Когда Си исполнилось два, она сорвалась в Тебриз, куда вернулся тот ее друг-здравоохранник из Хопкинза, и там ее арестовал САВАК за антиправительственную деятельность. Когда ее перевели в тюрьму Эвин в Тегеране и применили к ней электричество, генератор они называли испанским жаргонным словом пикана. Они подцепили его у своих латиноамериканских коллег, пока их вместе готовили здесь, в исторической Вирджинии.

Фенвик говорит: Не вполне – иностранных подданных никогда не тренировали в смешанных группах. По крайней мере, не выше по течению этой реки и, по крайней мере, не при мне. У латиносов слово подцепили наши, а потом сами передали его иранцам, южным корейцам и всем прочим.

А. Ну, в общем, САВАКи вообще-то ее не насиловали, так что тут конец истории про изнасилования. Но когда они ее раздели для допроса – опознали шрамы от старых сигаретных ожогов и решили, что она матерая революционерка, кого арестовывали и раньше. Поэтому ее обработали пиканой и один раз выебли электрическим стрекалом, хоть она и была американкой. Будь она иранкой, ее б убили, как вообще-то и поступили с ее иранским другом-здравоохранником, кто был революционером на самом деле. Когда Манфред ее оттуда вытащил, полагаю, ее мучители свое получили. У Мими на сосках и нижних губах до сих пор видны шрамы от пиканы, а на попе, животе и бедрах – сигаретные ожоги. Именно поэтому она и не носит бикини. Всё, я закончила.

Фенвик извиняется за свои необдуманные замечания на берегу виз-а-ви насильников, презервативов и пивных бутылок и предлагает немедленно избавиться от платка в огурцах, если вид его расстраивает супругу. Сьюзен против: пусть оставит себе, прикрывать голову, пока его временно утерянной бойне не