Шах и мат - Анастасия Шец Страница 18

никто не обратил внимания. Вовремя не приходили даже учителя, а потому я спокойно села за парту, морщась даже от легкого прикосновения к своим рукам или ногам. Писать было невозможно. Алёна пристально за мной наблюдала, не понимая, отчего я так дергаюсь и отстраняюсь от нее. Саша, Рома и Егор сидели как ни в чем не бывало, перекидывались бумажками и громко смеялись. Чуть погодя в класс ввалился Максим с небольшим пирожным в руках – наверняка заскочил на пары Аньки. Он прошелся по кабинету и, отдав пирожное какой-то девчонке на первой парте, сел за учительский стол.

– Итак, господа и дамы, – начал Максим, закидывая ноги на стол и складывая руки на груди. – Сегодня я ваш учитель. Инна Викторовна… заболела!

По классу прошелся одобрительный гул и аплодисменты.

– Правда, это не отменяет того, что остальные уроки будут… Но сейчас можно расслабиться. Замены не будет.

Максим поднялся с учительского стула, прошел к двери кабинета и запер ее на ключ. Огибая нашу с Аленой парту, он как бы невзначай коснулся моих фиолетовых, особенно ярких на солнце волос. Он даже слова не сказал, а меня уже передернуло.

Алёна фыркнула, нахмурилась, а затем дала мне жвачку.

– Держи. Две штучки, как в рекламе. Успокойся, а то вечно сплошные проблемки.

И я действительно успокоилась. Оказывается, жевать – полезное занятие, помогает утихомирить нервы лучше всяких старческих валерьянок.

Большую часть перемен мы с Аленой проводили на улице, старательно избегая столкновений с нежелательными и неприятными лицами. Впрочем, они и не стремились встретиться с нами. К концу учебного дня стало ясно почему – в фойе школы старшеклассники учинили грандиозную драку, одиннадцатиклассники против наших. Из-за чего? Не знает никто. Но на жестокий мордобой захотелось посмотреть всем.

Я и так видела слишком много насилия, меня воротило от этого, а потому я поскорее оттащила любопытную Алену подальше от общего стада. Та возмутилась:

– Нет, Насть, ну я все понимаю, терки ваши, все дела, но это же наш класс! Надо поддержать. Даже в драках мы должны быть на высоте!

– И откуда в тебе такой патриотизм?

– Он был всегда. Раз уж я для класса ничего не делаю, то могу хотя бы поболеть.

Она пожала плечами и потянула меня к выходу из школы, где нас поджидал Женя.

– Какая удивительная неожиданность, – вздохнула я и в знак приветствия протянула руку, но тут же отдернула. – Привет. Какими судьбами?

Он вскинул брови, заметив ссадины на моих ладонях, а затем приветливо кивнул.

– Да просто у меня последний урок отменили. А у вас уже кончились занятия. Так ведь?

– Ага, – весело сказала Алёна и достала из рюкзака чупа-чупс со вкусом кока-колы. – А что?

– Пойдем погуляем?

– А как же футбольный матч вечером?

Я скривилась. Совсем забыла, что именно сегодня состоится полуфинальный матч, на который явка, по сути, добровольно-принудительная.

– И на футбольный сходим. – Женька улыбнулся. – Купим попкорна и будем болеть… Орать во все горло! Руками махать.

– О да!

– А может ну его, этот матч? Дома посмотрим, трансляцию. – К сожалению, я не разделяла такого настроя, из-за чего чувствовала себя неловко. Я постоянно отводила взгляд и смотрела на небо или в серый плиточный пол.

– Нет, пошли. Я уж точно пойду! – возмутилась Алена. – Ты что-то совсем домоседка. Да к тому же матч не тех масштабов, чтобы его по ящику показывали.

– Я не домоседка! Просто не хочу тратить уйму времени на просмотр того, как одиннадцать… Десять? Сколько-то там наших школьных околофутбольщиков будет гонять на поле!

– Ты не хочешь, потому что в команде играет Макс? – Женя двинулся в направлении небольшого лесочка за территорией школы, а мы пошли следом.

– Дело не в Максиме. Мне вообще все равно, будет ли он там. Просто… Сам факт мне не нравится. Сидеть там и тратить свое время.

– Ага, сам факт того, что там будет он.

– Ален! – возмущенно крикнула я и, как только мы отошли за территорию школы, остановилась. – Если бы тебя этот больной ублюдок скинул с моста в ручей, что бы ты сказала?!

Внутри росла необузданная злость – и на собственную слабость, и на то, что мои единственные друзья в этом захолустье не могут понять, насколько одно лишь существование Максима портит мне жизнь. Я расстегнула рукава рубашки и закатала их выше локтя.

– Руки, ноги! Да я до дома еле дошла, черт возьми! Посреди ночи, Ален! Тебе бы понравилось потом видеть его каждый день в школе? Или болеть за него на матче?

– О… Ты мне не показывала…

Она поджала губы, будто извиняясь за это непонимание. Женя ничего не сказал, только кинул короткий, но многозначительный взгляд на мои руки – посиневшие, покрытые кровавой корочкой. Он глубоко задумался и, может быть, подбирал слова.

Мы шли по небольшой тропинке, спускаясь к дачным участкам, а затем и к самому лесу, который всегда, раньше по крайней мере точно, казался чем-то необыкновенным. Высокие, тянущиеся к небу стройные деревья поражали своим голосом – их шелест казался до невозможности мелодичным. Кроны сходились так, что на земле всегда кружилась забавная тень. Некоторые веточки гнулись и порой хлестали по ногам. Даже это было здорово. На узких, засыпанных прелой листвой тропинках валялись камушки и желуди, и всегда было непонятно, откуда они взялись. Во время сильной непогоды деревья иногда падали, и казалось, что по лесу прошелся огромный тролль, принес с собой хаос и разруху, чтобы… дети, гуляющие потом с родителями, весело резвились и лазили по этим деревьям. Такими и мы были когда-то.

Кто дольше удержится на ветке? Кто заберется выше? Кто дольше пройдет по упавшему дереву? Кто сможет подтянуться пятьдесят раз? А кто дольше провисит вверх ногами? Весело когда-то было бегать в лесу.

– Дай угадаю: мы к речке идем? – негромко спросила Алена, нарушая молчание.

Я снова спустила рукава и застегнула манжеты, перепрыгивая то одну корягу, то другую.

– Да, именно туда. Люблю я это место… – Женя улыбнулся и прикрыл глаза руками, заслоняясь от ярких лучей солнца.

– А там до сих пор трубы? – спросила я, вспомнив, что раньше над рекой шли две параллельные трубы. – Помнишь, как мы часто на них залезали? И бросали в воду кораблики, которые всегда тонули…

– Они тонули, потому что мы делали их неправильно, – важно сказал Женя. – В детстве я занялся изучением этого вопроса! И знаешь, добился успеха.

Алёна молчала, собирая какие-то листочки и явно не понимая, о чем мы.

– Еще бы ты не добился успеха. Я еще всегда разрисовывала бумагу фломастерами… Потом вода была цветная.

– Да. И ты