Мое тайное соглашение - Катерина Шумахер Страница 16

— Добрый вечер, Альберт, — улыбаюсь я, и старик с улыбкой кивает в ответ. — Видимо, мистер Стоун не настолько занят, как мне показалось, раз поручил вам возить меня, вместо того чтобы самому ездить по делам?

— Мистер Стоун благородно уступил меня вам, мисс, потому что чувствует за вас ответственность, — назидательно, но по-отечески добро возражает водитель. — А машин у него хватает.

Домой мы едем в тишине. Невольно размышляю о том, чем сейчас занят мой босс.

Квартира встречает гнетущим молчанием. Майк действительно уехал, как и обещал. Открытая дверь гардероба уныло демонстрирует содержимое своего нутра, вещи беспорядочными кучами грустно поглядывают с полок. Даже немного с осуждением. Прекрасно! Даже они против меня! Набираю номер Джесс и обреченно падаю на кровать.

— Мне нечего надеть! — вместо приветствия протягиваю я в трубку.

— Если одежда в шкафу твоего размера, а не на пару-тройку меньше, тебе определенно есть что надеть!

— Размер одежды — это только половина успеха, — мой голос совершенно не такой позитивный, как у Джесс. — Боже! Да я не ходила на танцы целую вечность! Нет, ты меня слышишь? Я даже называю это «танцами»! Я дряхлая старуха! И мне нечего надеть!

— Старуха в двадцать семь, — хихикает Джесс, — скажешь тоже!

— Учитывая, что последний раз я посещала подобные мероприятия примерно… миллион лет назад, я — она и есть.

— О-о-о, это же тогда, когда я носила на себе плоский живот и понятия не имела, что такое растяжки, — протягивает Джесс задумчиво.

— Очень давно, — выдыхаю я и слышу хохот в трубку.

— В прошлой жизни! Ладно, теперь о главном. На чем в итоге закончился разговор с Майком?

Меня передергивает. Разговором это можно назвать разве что с натяжкой. Скорее, это была проповедь о высокой морали. Очень в духе Майка.

— На том, — я устало потираю переносицу, — что нечего мне делать в этом притоне, и что если моя нога ступит на порог этого заведения, то он больше не знает, кто я вообще такая.

— Будто бы знал! Он настолько не уверен в себе, что готов запереть тебя дома, лишь бы ты не показывалась на глаза другим людям.

Я прекрасно понимаю, что Джесс недолюбливает Майка. Так было с самого начала, и наши с ним отношения длиною в три года существенно ничего не изменили. Она никогда не говорила об этом открыто, но и не скрывала, что хотела бы видеть рядом со мной совершенно другого человека. Я так и не решилась сказать подругам про предложение: услышать то, что они думают по этому поводу, я пока не готова. Джесс всегда посмеивалась над нашим образом жизни и шутливо корила меня за то, что позволила себе попасть в плен чипсов и сериалов на диване.

«Ты яркая птичка, Лиззи, — любит говорить она, — если уж клетка, то из золота, с дверцей, открывающейся изнутри.»

Майк же, по ее мнению, запер меня от всего мира внутри съемной квартиры, с телевизором и едой в коробочках. Но кажется, я была не против. После бесконечного трудового дня, единственное что нужно — еда, мужское плечо и глупые фильмы. Разве не это называют настоящей взрослой жизнью?

В пылу ссоры Майк заявил, что поход в клуб станет последней каплей в наших отношениях. Я не решилась выяснять про эти самые капли, да и про отношения тоже. Со всеми проблемами будет разбираться Лиззи из завтра. Здоровая логика нездорового человека. Но приходится работать с тем, что имеем.

— А Маринн ты тоже позвала? — голос Джесс звучит фальшиво-скучающе. И кого она пытается обмануть?

— Как будто у меня был выбор, — бурчу я в ответ, — она позвонила сразу, как только узнала о том, что меня повысили. Я уже даже не пытаюсь понять, как она вообще узнаёт обо всем, давно чешутся руки пройтись по дому в поисках жучков. Маринн, конечно же, настояла на своём присутствии сегодня.

Джесс на другом конце провода издаёт протяжный стон.

— Значит, вчетвером…

— Да ладно тебе, в конце концов, мы дружим с начальной школы! Куда мы без неё?

— Например, в клуб? — с надеждой в голосе произносит Джесс, а я от души хохочу.

— Все будет хорошо! По крайней мере, она — весёлая подруга.

— Ты действительно думаешь, что я, оставив дома своих отпрысков на мужа и вырвавшись в свет впервые за, мне кажется, век, буду скучной подругой?! Ты серьезно вообще?! Я намереваюсь танцевать до третьего обморока!

— Уже жду вечера! — улыбаюсь я в трубку. — Так что же мне всё-таки надеть?

— Улыбку для начала. Остальное, в принципе, не важно.

Джесс внезапно отвлекается, убрав телефон в сторону, громко призывает разбушевавшихся детей к порядку и как ни в чем не бывало возвращается к разговору.

— Ты сегодня самый прекрасный человек на этой земле, милая, даже в джинсах.

Прощаюсь с подругой и в очередной раз унылым взглядом окидываю гардеробную. Говоря о том, что нечего надеть, я не кривлю душой. Весь мой образ жизни просто не создан для светских мероприятий.

Что ж. Если мы с моим гардеробом будем смотреть друг на друга ещё дольше, это станет просто неприлично. Со вздохом поднимаюсь с кровати и спустя некоторое время извлекаю из шкафа чёрный топ и широкие брюки в тон. С сомнением смотрю на комплект, и ещё раз пожав плечами, бросаю его на кровать. Чёрный ещё никогда не подводил. По крайней мере, так говорят.

Судя по часам на экране телефона, до встречи осталось три часа. Интересно, будет ли еда в этом модном месте? В клубах вообще принято есть? Напрягаю память, пытаясь вспомнить время, когда ходила в такие места регулярно. Не помню, чтобы я в то время вообще ела. Уж точно не в клубах.

Холодильник будто в сговоре с гардеробом, и тоже не радует своим содержимым. Я с сомнением кошусь на кусок сыра, затем на стакан натурального йогурта и потемневший банан. Со вздохом закрываю холодильник.