Патрисия Симпсон - Потерянная богиня Страница 11

Ташариана проснулась утром и не поняла, почему она в лазарете. Солнечные лучи щедро вливались в комнату через окно над ее головой, и Ташариана попыталась сесть, но чуть было не закричала от боли между ног. Медленно она опустилась на подушки, стараясь сдержать рвоту. Она закрыла глаза, не в силах побороть отчаяние.

Ташариана помнила не все. Когда за ней пришли, она попробовала сопротивляться, в последнюю минуту решив, что не должна следовать обычаям, которые не имеют смысла. Она дралась как никогда раньше, кричала, что убежит. Тем временем кому-то удалось сунуть иголку ей в руку, и после этого она уже не могла ни двигаться, ни говорить.

Оставшись в лазарете, она с трудом разглядела склонившегося над ней доктора, который тоже вколол что-то себе в руку и долго сидел на краю ее постели.

Даже в полусонном состоянии она пожалела доктора, вкатившего себе наркотик и собиравшегося в таком состоянии оперировать ее. И испугалась: вдруг он сделает что-то не то. Еще она предполагала, что он наверняка напутал с ее анестезией — ведь она не совсем потеряла сознание. Как в ночном кошмаре, не в силах пошевелить рукой или ногой, она ждала, ждала, ждала…

Шум в холле привел доктора в чувство. Он поднялся и взял в руки инструменты, когда в комнату заглянула госпожа Эмид.

— Уже все? — спросила она.

— Еще одна минута, госпожа. Только одна минута.

Доктор наклонился над Ташарианой, и она ощутила какое-то движение у себя между ногами, а доктор тем временем дал ей еще порцию эфира.

— Она вам мешает?

— Нет-нет.

Ташариана слышала, что говорит доктор, но его голос доносился до нее как бы издалека. Как можно доверять наркоману беспомощных девчонок? Она была в ярости, которую не могли утишить никакие лекарства, особенно когда увидела его дрожащие руки.

Госпожа Эмид подошла к кровати, и доктору пришлось сделать вид, что он торопится. Повязка была наложена. Ташариана закрыла глаза.

— Надеюсь, вы не убили Хигази, как ту девочку?

— Ту девочку я тоже не убивал. Инфекция, осложнения.

— Слишком много несчастных случаев за последний год, доктор Ширази. С нас тоже спрашивают, и вы можете потерять практику.

Доктор вздохнул.

— Зачем об этом напоминать, саида?

Госпожа Эмид хмыкнула.

— Ладно, эта хотя бы получила урок. После сегодняшнего вечера она никогда не будет иметь удовольствия от мужчины.

— Жестокий урок, но рано или поздно они все его получают.

— Это самое малое, что мы можем сделать для малолетних шлюшек, которые наплодят еще ублюдков, чтобы государство их кормило.

— Замечательная мысль, саида.

— Доктор Ширази, просто стыдно за нашу молодежь. Этой девчонке всего шестнадцать лет, а она уже готова задрать ноги перед первым встречным.

— Стыдно, стыдно.

Начальница немного помолчала, и Ташариана уже забеспокоилась. Но тут послышался шорох ее платья.

— Ради Аллаха, уберите здесь. Сколько крови! Надеюсь, она останется жива.

— Конечно, госпожа Эмид.

Ташариана прислушалась к стихающим шагам начальницы, а доктор тем временем стирал кровь с ее ног. Дверь закрылась.

— Стерва, — тихо проговорил доктор. — Еще неизвестно, кто кого убивает. Сучья дочь, все-таки я тебя одурачил.

Одурачил? Кого он одурачил? Госпожу Эмид? Как? Эти вопросы долго не давали спать Ташариане. И утром, когда она проснулась, они вновь возникли в ее голове.

Она лежала в кровати, перебирая в памяти события прошедшего дня, и с каждой минутой все больше злилась на госпожу Эмид. Рана заживет, а вот злость никуда не денется. Ташариана вздохнула. Опять начальница одержала над ней верх. Но это в последний раз. Как только представится случай, она сбежит отсюда. Лучше жить на улице, чем в консерватории.

Прошли два дня. Других девочек в лазарете не было, а изредка появлявшаяся медсестра отказалась отвечать на ее вопросы. Если надо, мол, спрашивай начальницу. Ташариана заставила себя есть, хотя у нее не было аппетита. Она знала, что ей понадобятся силы, когда она надумает бежать.

На третий день утром она услышала в холле шум и незнакомый женский голос. Красивый голос. Кому же он принадлежит? Школу, существующую на деньги правительства, никто никогда не посещал, ведь в ней учились сироты и дети, которых родители не в силах были прокормить. О новых учителях тоже никто не говорил. Единственный человек, который не жил в школе и приезжал по вызовам, был доктор Ширази. Ташариана слышала подобострастный голос начальницы и красивый сильный голос незнакомки.

Дверь в лазарет распахнулась, и Ташариана встала, хотя у нее кружилась голова.

В комнату вплыла высокая и толстая женщина в черном платье, украшенном брошью с горным хрусталем. У нее все было крупное: голова, грудь, зад. Казалось, она заполнила собой все пространство маленького лазарета, и Ташариане захотелось податься назад, но она продолжала стоять, решив, что больше ни перед кем не склонит головы, какое бы наказание ей ни грозило.

Женщина подошла к Ташариане. Черные волосы с проседью и брови углом придавали ей мрачный вид. Правда, глаза у нее были умные и в линии рта не было жестокости.

— Оставьте нас, — приказала она.

Госпожа Эмид хотела что-то возразить.

— Я же сказала, оставьте нас! — повторила незнакомка.

Начальнице пришлось захлопнуть рот и выйти из лазарета. Дверь закрылась, и Ташариана вздохнула с облегчением.

Незнакомка улыбнулась и показала рукой в кольцах на кровать.

— Присядьте, мисс Хигази.

Сказано это было таким ласковым тоном, что Ташариане не пришло в голову ослушаться.

Она села на краешек постели.

— Мне рассказали об операции. Тебе нельзя уставать.

Ташариана не ответила, ибо не собиралась обсуждать свои личные дела с незнакомой женщиной.

— Повернись, чтобы я могла посмотреть на твой затылок.

Ташариана не пошевелилась, удивленная странным приказанием.

— Повернитесь, мисс Хигази!

Ташариана повернулась к ней спиной. Женщина подняла волосы и коснулась кончиками пальцев затылка Ташарианы.

— Хмм, — мурлыкнула женщина и опустила ее волосы.

Ташариана не поняла, что она могла увидеть особенного, но ни о чем не спросила, считая, что все равно не дождется ответа.

— Ладно, девочка, поворачивайся обратно. Я видела все, что мне надо.

Ташариана выпрямила спину и повернулась, больше, чем когда-либо, не доверяя странным поступкам взрослых.

— Меня зовут госпожа Хепера, — сказала женщина, слегка наклонив голову. — С некоторых пор я слежу за твоими уроками пения.

Ташариана подняла на нее удивленные глаза.