Под предлогом ненависти - Нетта Хайд Страница 10

– Погнали, детка. – Я отстегиваю ремень безопасности и тянусь к дверной ручке со своей стороны. Но она, видимо, решает переключить рычаг в своей рыжей башке на какую-то неизвестную мне волну.

Незнакомка, с которой я успел уже дважды попасть в странные ситуации, изгибает уголок губы в подозрительной ухмылке, придавая своей внешности максимум провокационных ноток, которые мне совсем не импонируют. Затем ее пальцы тянутся к нижнему краю черной кофты и рвут ткань по шву вместе с моей попыткой понять происходящее.

– Ты… – сосредоточенно смотря на ее лицо, я выставляю палец в ее сторону, а затем продолжаю: – ты только что порвала свою одежду?

– Звание «очевидный болван» абсолютно заслуженно тобой, – едко цедит она и, потянув край молочного топа к своему рту, прикусывает его, продолжая превращать свои шмотки в лохмотья.

Если до этой минуты я хотел просто избавить себя от рыжей проблемы, то сейчас – хочу посмотреть до конца спектакль, который она искусно разыгрывает передо мной.

Далее эта ненормальная стягивает со своей головы капюшон и зарывается пальцами в рыжих локонах, придавая им еще больше небрежности, чем было до этого.

Склонив голову набок, я оцениваю полноценную картинку и масштаб ущерба, который она принесла своему внешнему виду.

И могу с уверенностью заявить, что сейчас она выглядит чертовски сексуально, но также чертовски потрепанно, словно…

Стоп. Она решила таким образом переиграть меня? Ночь становится все интереснее…

Подавив желание рассмеяться прямо сейчас, я прочищаю горло и собираюсь сказать, что ее план – полнейший бред, но она открывает рот первой:

– Все, теперь можем идти, любитель правосудия.

Облизнув губы и сжав зубами металлическую серьгу на языке, я покидаю салон и обхожу машину. Легким движением руки я открываю дверь и отхожу в сторону, позволяя ей ступить на асфальт.

То, что она делает дальше, вынуждает меня рассмеяться так сильно, что начинает болеть живот. Она обходит меня и быстрым шагом направляется в помещение, при этом громко крича нечто вроде: «Помогите! Он пытался меня изнасиловать!»

Какая удивительная ложь.

Поместив руки в карманы джинсов, я ленивой походкой вхожу в полицейский участок, уверенно встречая устремленные в мою сторону взгляды, которые сначала искрятся грозовыми тучами, а после разглаживаются, выражая лишь удивление.

Подойдя ближе к дежурному, я прислушиваюсь к словам рыжеволосой девушки, которая явно пытается выглядеть невинной и дрожащей овечкой. НО! За короткое время я уже успел понять, что под маской безобидного существа скрывается настоящая хитрая хищница с огнем в глазах вместо страха.

– Я хочу оставить заявление… Этот человек… – говорит она, запинаясь, – он очень опасен.

Решение запугать ее настолько велико, что я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей наглядно какую опасность я могу для нее представлять. Впрочем, почему я сдерживаюсь? Если играть, то до конца. И по моим правилам.

– Привет, Клаус, – приветствую своего знакомого ударом кулака о кулак, не отрывая взгляда от низкосортной актрисы, которая упустила важную деталь: Теодор Каттанео – не просто сын влиятельного человека, которого знают на каждом углу Лос-Анджелеса, но и лучший друг сына начальника департамента полиции. Соответственно, знаком с некоторыми сотрудниками данного отделения.

– Тео, что за шутки? – спрашивает он, призывая меня перевести свое внимание на него. Но мне интересно, что будет происходить дальше, поэтому я просто киваю в сторону девушки, намекая на то, чтобы она продолжала выливать необоснованные обвинения, которые будут обесценены сразу же после моей следующей реплики.

К сожалению, вместо слов она решает воспользоваться более удобным вариантом – прибегнуть к побегу.

– Далеко собралась, мышь? – спрашиваю я, ловя ее за дверями и заключая со спины в ловушку из своих рук. – Что же ты от хорошего плана отходишь? Играешь партию – играй до самого конца. Расскажи во всех красках: в каких позах, какие действия совершались над тобой? Я послушаю. Мне интересно.

– Отвали от меня, – шипит она, предпринимая усиленные попытки выкарабкаться из моих оков.

– Оу, теперь это будет очень трудно исправить, – шепчу ей на ухо, продолжая удерживать ее хрупкую фигуру в своих руках. – Это уже третий раз, когда ты нарушаешь закон. Если на первые два случая я еще мог бы закрыть глаза и списать все на глупую шутку, то в последний раз ты явно переусердствовала. На что ты рассчитывала, мышь? Думала, что меня арестуют, а ты избежишь наказания? Ошибаешься, теперь тебе придется ответить за каждую ошибку по всей строгости закона. Например, ты знаешь, какое наказание полагается за проникновение в частную собственность? – спрашиваю, уверенный, что таким образом смогу заставить умалишенную мыслить здраво.

Она расслабляется и, откинув голову на мое плечо, усмехается, явно наслаждаясь ситуацией:

– О, ты так мило угрожаешь мне, – ехидно отвечает она. – Максимум шесть месяцев в тюрьме и штраф в тысячу долларов. Не то чтобы это меня пугало. Мне даже интересно, насколько ты серьезен в своих намерениях. Кстати, ты знаешь, что я еще несовершеннолетняя?

Она кладет свои ладони на мои предплечья, слегка сжимая их.

– В Калифорнии, насколько мне известно, существует закон, защищающий несовершеннолетних от чрезмерно сурового наказания. Так что, даже если я сделала что-то не так, меня не отправят в тюрьму.

Она плавно скользит пальцами по моим рукам, достигая кистей, а я ослабляю хватку, чувствуя себя слегка обезоруженным в данном контексте ситуации.

Эта девушка совершенно не выглядит как несовершеннолетняя. Поэтому я допускаю мысль, что это всего лишь очередная ложь, но решаю послушать дальше ее рассказы о законе.

– «Juvenile Justice Law»2, слышал о таком? Это значит, максимум, что я получу, – это жалкие общественные работы или, если повезет, разговор с психологом. Знаешь, что еще забавно?

Она поворачивается в моих объятиях, поднимает голову, смотря на меня с таким дерзким вызовом, от которого внутри что-то начинает усиленно гудеть. Она упирается руками о грудную клетку, встает на носочки и, оказавшись в опасной близости от моих губ, переводит взгляд с них на мои глаза и почти шепчет:

– Ты лучше посмотри, кто сейчас нарушает закон. Ведь удерживать человека против его воли – это тоже незаконно.

Чертовски удивительно наблюдать за тем, как человек, нарушивший закон, пытается оправдать свои преступления таким дешевым способом как переключение внимания на другого, используя в качестве довода свой возраст.

– Как ты красиво говоришь, мышь, – усмехаюсь я, едва касаясь своими губами ее. – А в твоей черепной коробке найдется информация насчет наказания