Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин Страница 44

— Черт возьми, женщина! Остановись!

Мы падаем в кучу переплетенных конечностей, и мои глаза расширяются, когда я вижу желтый свет в его зрачках. Он стоит надо мной на четвереньках, все еще находясь глубоко внутри меня, его лицо покрыто мехом, а уши превращаются в заостренные волчьи. Его глаза зажмуриваются, и через мгновение он снова принимает человеческий облик. За исключением зубов. Его губы оттянуты назад, обнажая клыки. И когда он снова открывает глаза, они все еще чертовски ярко-желтые!

— Боже мой! Кто ты такой?! — я пытаюсь отползти назад, чтобы убежать, и вскрикиваю, когда понимаю, что не могу выбраться из-под него, как будто он застрял внутри. — Что за черт?! — шиплю я.

Он стонет, когда я дергаюсь, и у меня жжет внизу живота от этого движения.

— Что не так с твоим членом? — жалобно скулю я, судорожно втягивая воздух сквозь зубы, когда понимаю, что не могу отодвинуться больше, чем на пару сантиметров. Мех на моих руках встает дыбом, как волосы, когда до меня начинает доходить, что происходит. Я читала об этом в паранормальных романах. — Ты… ты что, завязал меня узлом?

— Что?! Черт! Я не знаю. Просто перестань двигаться на секунду, — лоб Коннора покрыт каплями пота, лицо искажено болью. Он смотрит вниз, туда, где мы соединены, и срывается в ритмичное движение бедрами с протяжным стоном, его глаза закатываются, и он мгновенно забывает, что собирался делать. Он продолжает пульсировать внутри меня, как будто все еще кончает.

Я стискиваю зубы, когда болезненное удовольствие вспыхивает внутри, заставляя меня видеть звезды. Боже мой, это не может быть реальностью. Из моего рта вырывается жалобный звук, и я начинаю паниковать, снова пытаясь соскочить с него, чуть не кончая еще раз. Почему это так приятно?! Безумная часть меня хочет продолжить двигаться, а испуганная не знает, что еще делать, кроме как извиваться, что только усиливает ощущения.

— Аххх, — хриплю я, когда паника закручивается в животе. — Отпусти меня.

Я резко дергаю бедрами, и что-то смещается.

Мои ногти превращаются в нечеловеческие когти, и я в панике пытаюсь пошевелиться, случайно ударяя его в рот.

— Прости! — я вздрагиваю, когда его голова откидывается назад от удара.

Горячая влага стекает по внутренней стороне моего бедра, и Коннор издает гортанный, совершенно нечеловеческий рык. Крик застывает в груди, когда я наконец замечаю его, свернувшегося на полу.

Его руки раздулись от мускулов, прорвав костюм, а руки покрыты мехом. Он сжимает пах, перекатываясь на спину на ковре в коридоре. У меня волосы встают дыбом, и каждая клеточка тела пробуждается в дурном предчувствии.

— Ты — гребаный оборотень? — говорю я высоким и пронзительным голосом.

Боже мой, я только что трахнулась с оборотнем. И он завязал меня узлом.

Боже мой, мои руки.

— Боже мой… я оборотень?

Мои руки сильные и огромные, покрытые рельефными мышцами и легким слоем светло-коричневого меха. Я моргаю, и длинная грива каштановых волос падает на плечи. Я ощупываю лицо, и жалобный звук срывается с моих губ, когда мягкие подушечки на пальцах встречают мех на щеках. Мои уши дергаются и поднимаются, когда по замку раздаются шаги. Слух настолько обострен, что я не могу определить, близко ли они или далеко. Меня мгновенно захлестывает тревога, и я быстро вскакиваю на ноги.

— Я могу все объяснить, — выдавливает Коннор с пола, поправляя свой узловатый член, прежде чем поднимает голову. Выражение его лица смягчается, глаза расширяются, когда он видит, как я выгляжу. — Хотя, может, лучше ты объяснишь. Какого хрена, Уитли?

Шаги приближаются, и я в панике мечусь на месте, пытаясь прикрыться. Желудок сжимается от осознания, что я в разорванном корсете и подвязках, и взгляд мечется по сторонам — мы так и не добрались до нашего крыла.

Мы всего на один этаж выше бального зала.

Я вот-вот попаду в ловушку — меня застанут за сексом с боссом в подвязках и с мехом на теле. Нет, подождите. Это даже не главная проблема! Но мой мозг цепляется за единственную нормальную часть происходящего.

— Мы не могли добраться до долбанной спальни? — рычу я, хотя отлично понимаю, что это моя вина. Пытаясь прикрыться изорванным платьем, я не знаю, что делать и как реагировать.

Шаги и приглушенные голоса доносятся с конца лестницы, вгоняя меня в истерику, когда каждая шерстинка на теле поднимается. Ветер внезапно со свистом проносится через открытое окно в конце коридора. Взгляд устремляется к окну, когда абсолютный ужас пронизывает меня подобно приливной волне при мысли о том, что кто-то может увидеть меня такой.

Я бросаюсь к окну и выпрыгиваю в него, игнорируя крик Коннора, призывающий меня остановиться.

Я глотаю крик, ветер обдувает меня, когда я падаю. О боже! Я размахиваю руками, пока ров с водой стремительно приближается, и резко замираю, когда погружаюсь в ледяную воду. Мозг наконец начинает работать, и пузырьки кружатся вокруг, пока я брыкаюсь ногами и начинаю отталкиваться руками, чтобы всплыть на поверхность. Легкие горят, когда голова прорывается сквозь мутную поверхность.

Я морщусь от слизи, покрывающей лицо, и провожу когтями, чтобы смахнуть ее.

— Фу, мерзость, — я бросаю взгляд на ближайший край и плыву к нему. Жалобный всхлип срывается с губ при виде моей руки, все еще покрытой мехом. Я выгляжу как персонаж из «Волчонка»56.

— Коннор — оборотень? — шепчу я себе под нос, плывя к краю рва, желая, чтобы мои мысли не звучали так безумно. — Он укусил меня и превратил в одного из них? Что, черт возьми, происходит?

Слезы наворачиваются на глаза, когда я слышу, как он зовет меня из окна, из которого я прыгнула, но я слишком напугана, чтобы обернуться. Две секунды назад оборотней не существовало, а читать о сексе с одним из них и действительно встретить — это две совершенно разные вещи.

Я, может, и справилась бы с этим лучше — хихикала и кокетничала, — если бы не чувствовала хвост, растущий из моего копчика! Что бы он со мной ни сделал, он за это заплатит.

Я добираюсь до края рва и пытаюсь встать, но ноги скользят по покрытым водорослями камням. Следующее, что я помню, — крик, когда что-то тащит меня обратно в воду. Пузырьки снова закручиваются, только на этот раз они вылетают у меня изо рта. Что-то сильное тянет меня вниз, глубоко вниз, быстро и грубо сквозь воду.

Мои веки борются за то, чтобы оставаться закрытыми из-за силы, которая швыряет меня через глубины рва. Меня тянут гораздо дальше, чем, как я думала, мог бы вести водный канал, и я пытаюсь прижать руки к груди, пока волосы развеваются за спиной.

Ощущение невесомости возникает за секунду до того, как из груди выбивает воздух. Жесткое приземление на твердую, сухую землю заставляет судорожно задыхаться, и боль пронзает мои бока, пока легкие борются за воздух. Вода поднимается к горлу, и я давлюсь, выплевывая прохладную жидкость. Я переворачиваюсь на бок, меня тошнит, когда вода яростно извергается наружу.

— Dè tha sibh a’ dèanamh?57 — раздается мужской голос справа, и я краем глаза замечаю неловкий взмах большой руки.

Я замираю, ожидая, когда владелец этой руки покажется.

— Де таси… Что? — медленно спрашиваю я, слова кажутся мне совершенно незнакомыми.

Я поднимаю глаза, осматривая странное место, в котором оказалась. Здесь темно, если не считать единственного пылающего факела, и все же я могу видеть, хотя это не должно быть возможно. Я щурюсь в полумраке на то, что похоже на стену пещеры.

— Ты не человек, — его голос понижается.

Мой нос удлиняется, как будто превращения еще не закончились, и низкое угрожающее рычание вырывается из моей груди. Чувства захлестывают, но одно из них превалирует. Будто сигнал тревоги из игры про Джеймса Бонда застрял в голове на повторе, и мое тело реагирует так, словно передо мной враг.

— Держись от меня подальше! — мой голос звучит искаженно и зловеще.

Я поднимаюсь на ноги, морщась, когда смотрю на свои новые волчьи лапы, обтянутые рваными мокрыми чулками. Я глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить сердце, которое бьется, как у колибри в полете.