Темный Падший (ЛП) - Джаспер Эль Страница 41

— Почти, — говорит Ной, затем смеется над собой.

Я качаю головой.

— Господи, — бормочу я, затем направляюсь в ванную в коридоре. Как только я подхожу к двери, Вик и Ной следуют за мной по пятам, я вспоминаю. Всё. Тот сексуальный сон. Это просто моя совесть тоскует по Эли?

Но приглашение. Оно было настоящим.

Эротический сон и приглашение в дом Мариме исходят от одного и того же человека. И в обоих случаях меня гложет чувство вины. Я хотела, чтобы этот сон был об Эли. А не о каком-то… незнакомце. Кем это меня делает? Во сне я была полностью согласна. Меня охватывает дурнота, и пустота, оставленная Эли, причиняет такую боль, будто кто-то вонзил нож в мое сердце.

Я ныряю в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Мне нужно рассказать об этом Джейку… кем бы он ни был.

И сейчас.

Часть 8: ПАДШИЙ

Ангелы настолько очарованы языком, на котором говорят на небесах, что не искажают свои уста шипящим и немузыкальным наречием людей, а говорят на своем собственном, независимо от того, понимает его кто-нибудь или нет.

— Ральф Уолдо Эмерсон

Райли выглядит спокойной, даже в большинстве случаев ведет себя спокойно, но я могу сказать, что скрывается за ее внешностью. Кипящая ярость, которую она обрушит на любого, кого сочтет ответственным за смерть ее пары. Нет, я не виню ее. Но надвигается буря, и она возглавит ее. Падшие никогда не узнают, что на них обрушилось.

— Дариус

Я нахожу Джейка и Габриэля наверху, в додзе, они упражняются на мечах. Еще рано — семь утра. Оба обнажены по пояс, волосы зачесаны назад, свирепые, как черти. Они выглядят так, будто пытаются убить друг друга, рубят, размахиваются. Воины. Я спокойно стою рядом, наблюдая и восхищаясь. Странно думать, что они оба когда-то использовали это оружие как средство выживания так много веков назад.

— Они потрясающие, не правда ли? — говорит Сидни, внезапно оказываясь рядом со мной. Я бросаю на нее взгляд. Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, она смотрит на пару на коврике, и в ее голубых глазах светится восхищение. Она смотрит на меня. — Мне так жаль Эли, — говорит она, и восхищение сменяется печалью. — Не могу представить, что вот так потеряю того, кого любила. — Ее взгляд тут же устремляется на Габриэля. — Это, должно быть, так больно.

— Да, — отвечаю я, — это так. Я скучаю по нему каждую секунду. — Сидни смотрит на меня, и я не знаю, то ли это из-за моего голоса, то ли из-за чего-то еще. Я продолжаю. — Он полностью изменил мою жизнь. И, по-моему, он не умер. С ним что-то случилось, но он не умер.

После того, как она на мгновение задерживает на мне взгляд, ее взгляд возвращается к Габриэлю.

Мне неловко говорить об Эли. Это заставляет меня осознать, что сейчас его нет рядом со мной. Чтобы поговорить. Прикоснуться. Я оборачиваюсь на каждом углу и думаю, что увижу его, но этого не происходит. Я жажду его. Я знаю, что он ушел не так уж давно, но мне кажется, что так оно и есть. А еще мне кажется, что он был в моей жизни всегда. Что действительно паршиво, так это то, что наконец-то, наконец-то я доверяю кому-то свое сердце… и теряю его. Это несправедливо. Это просто чертовски несправедливо. И я собираюсь найти его. Даже если это убьет меня.

— Итак, что насчет вас с Габриэлем? — спрашиваю я, желая поскорее перевести разговор с нас с Эли. — Что с вами двумя?

Прежде чем ответить, Сидни смотрит куда-то вдаль.

— Я — ключ ко всему этому, вот в чем дело, — говорит она, и я слышу раскаяние в ее голосе. — Без меня Сейагх не может быть найден или уничтожен. Я была рождена, чтобы стать архивариусом. Делать то, что мы делаем сейчас. Спасать человечество. Габриэль защищает меня. — Она смотрит на меня. — Вот и все.

Я смотрю на нее несколько секунд. Хмурю брови.

— Чушь собачья.

Щеки Сидни на самом деле розовеют.

— Да. Чушь собачья. — Она пристально смотрит на Габриэля. — К сожалению, это односторонняя сделка.

— Что ты имеешь в виду?

Сидни на минуту замолкает, наблюдая за двумя фехтовальщиками. Я присоединяюсь к ней, и, да, это более чем удивительно. Джейк и Габриэль практически равны друг другу, когда дело доходит до мускулов. К тому же они примерно одного роста. Однако Габриэль, кажется, более непринужденно обращается с мечом. Будто он владеет им гораздо дольше. Вероятно, так оно и есть. Мышцы и связки на его спине напрягаются, когда он выставляет клинок дугой, и когда он соприкасается с клинком Джейка, оба мужчины издают хрюкающий, гортанный звук, который напоминает мне о драке двух викингов. Бицепсы Джейка… нелепо. Повсюду проступают вены, несмотря на то, что в них нет крови.

— Он никогда не колебался со мной, — говорит Сидни. — Ни разу.

— Что ты имеешь в виду?

Она пожимает плечами.

— Он никогда не приставал ко мне. Ни разу не показал мне, что он, ну, не знаю, хочет меня. Или даже заботится обо мне, Сидни Маспет. Будто он весь такой деловой. Защищает архивариуса. Бла-бла-бла.

— А между тем, он обжигает твою кожу, — добавляю я.

— Это так заметно? — робко спрашивает она.

— Что? Что он потрясает твой мир? Да, девочка, это так. По крайней мере, для меня. — Я обнимаю ее за плечи. — Не волнуйся. Я сохраню твой секрет. Хотя, — говорю я, возвращая свое внимание к парням, — возможно, ты ошибаешься в своих предположениях о чувствах Габриэля к тебе.

Сидни испускает такой долгий, тоскливый вздох, что мне приходится бороться с собой, чтобы не рассмеяться.

— Я не задерживаю дыхание, По.

Я улыбаюсь ей.

— Ты говоришь как мой брат. Кроме того. Даже если бы ты это делала, это не имело бы значения. Ты бессмертна, глупенькая. Сейчас, — говорю я, кивая головой в сторону стойки с мечами у дальней стены додзе. — Хочешь попробовать?

Сидни приподнимает бровь.

— Вполне возможно.

— Хорошо, — отвечаю я, и мы прижимаемся к стенам додзе. — Мне нужно выпустить пар.

Сидни надрывается изо всех сил. Она чертовски сильна, и ее тренировки принесли свои плоды. Может, она и не выглядит так, как надо, но она умеет надрать серьезные задницы. Я концентрируюсь на своих движениях, на всем, чему меня научил Тристан. Куда направить свой вес, прежде чем замахнуться, и как наносить удары. Сидни смотрит на меня с деловым выражением лица, когда взвешивает меня, изучает мои движения и наносит удары в голову. К тому моменту, когда мы объявляем, что ситуация безвыходная, я вся в поту.

— Впечатляет, — говорит Джейк, когда они с Габриэлем наблюдают за происходящим с края коврика. — Кажется, я влюбился.

— Ты — наш босс, — говорю я, переводя дыхание. — Сексуальное домогательство. Когда-нибудь слышал о таком?

Джейк ухмыляется.

— Никогда.

— Ты стала лучше, — говорит Габриэль, убирая меч в ножны. — Де Барре — честный учитель.

— Де Барре — классный учитель, — поправляю я, затем киваю. — Ты и сам не такой уж плохой.

Габриэль лишь слегка кивает в знак признательности. Однажды я бы с удовольствием посмотрела, как расплывается в улыбке его и без того великолепное лицо. Он действительно нечто особенное. Неудивительно, что Сидни влюбилась в него.

Глаза Габриэля ищут Сидни, и я смотрю на него в тот момент, когда он замечает ее. Да. Он скрывает это, все верно, но это еще один бессмертный, который по уши влюблен в мисс Маспет. Все дела, черт возьми. Я вижу это по его глазам. В этом пристальном, как у ястреба, взгляде есть нечто большее, чем просто забота о сохранности архивариуса.

Я поворачиваюсь к своему работодателю.

— Джейк, — говорю я и наклоняю голову. — Мне нужно поговорить с тобой.

Джейк убирает меч в ножны и важно шествует по залу. Мужчина возвышается надо мной и смотрит на меня сверху вниз непреклонным взглядом.

— Да? — спрашивает он.

— Я получила приглашение, — начинаю я, встречаясь с ним взглядом. Когда он ничего не говорит, я продолжаю. — От кого-то, кто может говорить со мной в моей голове. И, очевидно, заниматься со мной сексом тоже в моей голове. — Я вздыхаю. — Я думала, это Эли.