Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП) - Уайлд Элли К. Страница 38

Мы работаем над этим уже пару часов. Придумываем соус за соусом, отчаянно отказываясь от одного и выбирая другой, пока не остаемся с двумя, которыми я теперь щедро поливаю морского окуня, чтобы наконец выбрать один. Джуди все это время в основном наблюдает, а Фин взял на себя роль комментатора наших действий. В основном потому, что никогда не умел сосредотачиваться ни на чем, кроме кулинарии, когда я увлечен. И еще потому, что мои голосовые связки постоянно отказывают, стоит лишь увидеть ее.

Но на этот раз Джуди несколько раз смотрела на меня. Я поймал ее взгляд, когда нарезал лук, и снова, когда принял у Фина эстафету по разделке рыбы. Она так увлеклась наблюдением за тем, как я справляюсь с морским окунем, что Фин предложил попробовать сделать это, когда закончим готовку. Внутри бушуют противоречивые чувства: я одновременно зол на себя за то, что не предложил ей этого первым, видя, как улыбка расплывается от идеи, и еще больше раздражен тем, что не могу найти повода стоять рядом с ней так близко, как это делает Фин.

Я протираю чистой тряпкой края шести тарелок с морским окунем, которые мы будем тестировать. Победившая версия попадет в меню, это последнее свободное место перед тем, как окончательно его утвердим и начнем обучать остальной персонал кухни.

— Немного кривовато, но в целом неплохо, — говорит Фин о филе Джуди, когда она аккуратно его срезает. — Неплохо для первого раза, Кролик.

— Не могу поверить, что я это сделала, — говорит Джуди, протягивая кусок рыбы, словно это олимпийское золото, и я не могу не улыбнуться открывшейся картине — это, наверное, самое трогательное зрелище, которое я когда-либо видел.

Внутри поднимается жгучее чувство гордости, несмотря на раздражение.

— Вторая сторона всегда сложнее. Хочешь попробовать?

— Мы сейчас будем есть. Эти готовы.

Голос звучит громко и злобно. Да, я не имею на нее никаких прав. Но в голове Джуди заключена в хрупкий стеклянный пузырь. Обречена на поклонение издали, а не на непринужденное общение с моим вскоре бывшим шеф-поваром, который так настойчиво окружает ее вниманием.

Джуди бросает на меня взгляд, полный веселья, и толкает бедром, направляясь к раковинам в задней части кухни, выставив перед собой грязные руки.

Тридцать два.

Фин сбрасывает обрезки рыбы в мусорное ведро.

— Слушай, у тебя явно все плохо, — смеется он, как только Джуди удаляется на достаточное расстояние. — Сколько способов ты уже придумал, чтобы меня убить?

— Несколько.

Он пожимает плечами.

— Я делаю тебе одолжение.

— Какое одолжение? Ласкаешь ее руку прямо у меня перед глазами?

Он смотрит на меня с напускным недоумением.

— Эй, расслабься. Это всего лишь рука. Ты же хочешь узнать, нравишься ли ей, разве нет? Я не в курсе, что у вас там происходит, но с этим нужно что-то делать. Я, как бы, предоставляю свои самые лучшие шансы.

— Что за чушь ты несешь? — я складываю грязные кастрюли и сковородки на стол за собой и вытираю достаточно места на поверхности, чтобы мы втроем могли поесть.

— Ты сам все прекрасно понимаешь, — Фин демонстрирует глупую улыбку и играет бровями. — Вот это. И не только.

Я отстраняюсь.

— Это твой лучший ход? Повезло, что ты хоть немного привлекателен.

Он смеется, совершенно не обращая внимания на раздражение.

— Ты же не моя целевая аудитория. Ты же видел успех, верно? Если она не попадется на это, тогда ты точно все узнаешь.

Он — самодовольный идиот, но не ошибся: я действительно видел успех. Фин имел довольно скандальную репутацию в «Бруквуде» за флирт с девушками из обслуживающего персонала. Не было ни одной, которую он не мог бы повести за собой, как только взгляд останавливался на ней. Этому, безусловно, способствовала харизматичная личность, как у золотистого ретривера. И, как однажды сказала Пэн, любой, кто хоть немного разбирается в людях, мог оценить его внешность. Но настоящее искусство заключалось в том, что репутация среди команды никогда не страдала. Ни одного неловкого момента между Фином и девушками, с которыми тот спал.

Я откидываю волосы со лба, наблюдая, как он распускает завязки фартука. Последнее, что нужно — это чтобы Джуди запала на моего друга. Мне потребуются месяцы терапии, чтобы справиться с тем, как буду вести себя рядом с ними.

— Это должно немедленно прекратиться, — говорю я. — Ты меня слышишь?

— Тебе нужно всяческое содействие, приятель. Ты в полном беспорядке.

— А ты сам не в беспорядке?

Джуди садится на табурет и смотрит на меня с любопытством. Возможно, с легким волнением, словно внимательно слушает Финна, а заодно, как всегда, и меня, когда на лице появляется хоть намек на тревогу. Я чувствую, как в груди нарастает волнение. Она не должна видеть меня таким.

— Я в порядке, — произношу я, но голос звучит абсолютно неуверенно.

— Да, — отвечает она медленно, явно не веря ни единому моему слову. Но, когда бросает взгляд на Фина, я понимаю, что единственная причина, по которой она оставляет это без внимания, — его присутствие. Похоже, Джуди предпочла бы обсудить все наедине. Мысль о том, что есть хотя бы одно дело, которое ей хотелось бы обсудить с глазу на глаз, поднимает настроение. — Что у нас на ужин, шеф Джордан?

Мы берем по две тарелки, взвешивая варианты. Но едва я успеваю ощутить вкус того, что передо мной, пока большую часть времени изучаю ее реакцию. Утешая себя тем, что Джуди — именно тот клиент, ради которого стоит работать, и что я не собираюсь выбирать ее любимое блюдо только потому, что схожу с ума.

— Ну, я определенно склоняюсь к гибискусу.

— Гибискусу? Ты правда так думаешь? — Фин пристально следит за ней, опираясь локтями на стойку.

Хочется схватить его за шиворот и выкинуть в мусорную яму. Вместо этого я прислоняюсь к стойке бедром, крепко скрестив руки на груди, чтобы не поддаться желанию трясти его, когда тот так на нее смотрит.

Джуди бросает на Фина притворно досадливый взгляд.

— Ты не должен давать предпочтение подопытному! Ты тем самым искажаешь результаты!

— Я ничего не искажаю! Это всего лишь вопрос.

— Финли, — строго отвечает она.

— Подопытная, — парирует он, оставляя ту же интонацию.

На его лице расплывается глупая улыбка, и Джуди улыбается в ответ. Внутри разгорается отвратительная ревность — я ненавижу, что она не дарит такие взгляды мне.

Недели. Нам потребовались недели, чтобы она начала вести себя со мной так свободно и игриво. Ему понадобилось всего полсекунды, чтобы добиться того же. Да, Фин не пытался ее уволить, но есть ли в нем что-то, что ей действительно нужно?

Я точно знаю, что Джуди испытывает ко мне влечение. Но что толку? Мне не нужны мимолетные увлечения.

Так это ее тип? Тот парень, с которым хотелось бы быть? Счастливый, симпатичный блондин? В том ресторане отеля Джуди упоминала, что ей нравятся «милые» парни, не так ли?

Не помню, чтобы кто-то когда-либо говорил, что я милый. Хотя в те времена это и не особо было важно — когда альтернатива, предлагаемая девушками, казалась гораздо более притягательной.

Милый. Что это вообще значит?

Как… Как стать милым? Может, стоит подстричься? Или… Черт. Что со мной, черт возьми?

Остальные на кухне абсолютно не замечают моего внутреннего срыва. Джуди пробует второй вариант — лимонно-эвкалиптовый соус, и закатывает глаза.

— Видишь? Теперь мне это нравится, — произносит она с легкой ухмылкой, глядя на тарелку.

— Дай-ка я попробую, — говорит Фин, выхватывая вилку прямо из ее рук.

Он ловко насаживает кусочек картофеля, немного рыбы и соуса, умело дополняя маленький шедевр.

Если Фин ее этим накормит, я тут же его уволю. Но вместо этого он протягивает вилку, и Джуди отвечает очередной искренней улыбкой, прежде чем проглотить.

— Ух ты, невероятно! — вздыхает она, наслаждаясь.

Фин оборачивается ко мне, дурацкая ухмылка медленно тает, когда ловит мой испепеляющий взгляд.