Три года взаймы (СИ) - Акулова Мария Страница 25

Если я хотя бы немного разбираюсь в людях, нам с помощницей Андрея сложно не будет. Но это не значит, что я совсем уж спокойна.

Вроде бы не делаю ничего плохого (почти), а всё равно поглядываю с трепетом на стены высотного здания, в котором, возможно, находится не только помощница депутата Темирова, но и сам депутат.

Интересно, чем занят. С кем-то общается? Ушел на заседание или сидит в кабинете? Валерия где-то рядом или нет?

Пожалуй, последний вопрос я вознесла бы в категорию главных. И в этом кроется то самое "почти".

Как бы хорошо мне ни было с Андреем внутри моего обособленного от его деятельности мира, она всё равно существует снаружи.

Я хочу расставить для себя все точки над И.

Если это возможно сделать без Андрея — прекрасно.

Аврора выбегает из-за стеклянной двери и переходит улицу в неположенном месте так же, как когда-то сделал Андрей.

Красивая и уверенная в себе помощница депутата Темирова быстрым шагом подходит к двери кондитерской "Ла крема де ла крема" и дергает ее за ручку, заставляя звенеть колокольчик.

Приходится прижимать ягодицы к креслу, чтобы не подняться и не пойти навстречу. Сложно одновременно совмещать в себе простушку из Меланфии Лену Шамли и беременную жену солидного депутата Елену Темирову. Сложно убедить себя, что кто-то из окружающих людей лично мне хотя бы что-то должен. Никто и ничего. Это факт.

И Аврора тоже не должна. Пусть Андрей и платит девушке зарплату, но её готовность встретиться — это одолжение лично мне, за которое я благодарна.

Помощница Андрея снимает пальто и вешает рядом с моим, не дожидаясь помощи официанта. Сев напротив, обмахивает себя руками и улыбается. А мой мандраж преображается в эйфорию и азарт.

— Добрый день, Елена. Извините, что задержалась. Комитет немного затянулся. — Я киваю, а сердце ускоряется. Значит, Андрей там. — Андрей Павлович просил вас не уезжать.

Уголки моих губ дергаются вверх, а ладони вот сейчас отчаянно мокнут.

— У него еще одна встреча в Комитетах и он за вами спустится.

— Хорошо, спасибо, Аврора. — Значит, наше время ограничено. И я должна использовать его на максимум.

Пробежавшись взглядом по помещению ещё раз, я торможу на лице девушки напротив, то ли придумывая, то ли подмечая блеск в её глазах. И то ли угадывая, то ли опять же придумывая дружелюбие.

Вряд ли уместно говорить, что мы рады друг друга видеть, но… По ощущениям — да.

Начало разговора откладывает подошедший официант. Аврора заказывает себе кофе. По моему настоянию — ещё и десерт.

Я понятия не имею, как жены депутатов обязаны общаться с их помощницами, но смотря на Аврору хочу… Как с подругой. Она для меня теплая. Такая же, как Андрей.

Нравится и ничего не могу с собой поделать.

Аврора мило улыбается:

— Чем я могу вам помочь, Елена?

— Во-первых, мне легче было бы перейти на ты. И я… Лена.

На лице Авроры не отображается ни удивления, ни иронии. А мне правда так проще. Я не считаю, что стоит носить вещи не по плечу. Высокомерие — это не мое.

Помощница Андрея улыбается шире и в то же время застенчиво. На поблескивающим легким перламутром щеках проступает румянец. Её смущение придает мне сил. Она очевидно хорошая. Ко мне расположена. И я так.

— Хорошо. Лена.

Теперь улыбаюсь уже я.

А ещё осознаю, что, предложив ей встретиться, не только себя приблизила к ответам на важные вопросы, но и Авроре дала в руки возможность задать свои и сделать свои выводы. Она же не дурочка и не слепая. Знает о нас с Андреем немало противоречивого. Догадаться кое о чем может. А может и спросить.

Если захочет.

Я у нее — захочу.

— Поздравляю, Лена… — Она произносит, соскальзывая взглядом по моему туловищу туда, где за столом не виден живот. Он и без стола не очень виден, но объяснять очевидные вещи мне не надо. И поздравление ее не кажется натянутым или даже лишним.

Улыбаюсь и киваю.

Снова ловлю взгляд у себя на лице и теплые слова:

— Я рада за Андрея Павловича. Он очень хороший человек. Большой профессионал. Светлая голова. И дети наверняка раскроют его ещё лучше.

У меня дыхание перехватывает от вроде бы обычных слов. Становится дико приятно, что это я помогу Андрею стать ещё лучше. Это я сделаю его жизнь ещё более полной. Свою тоже, конечно. Нашу с ним как-то язык не поворачивается сказать.

— Спасибо, Аврора.

Девушка кивает и сама же переходит к официально главному:

— Чем именно я должна помочь с фондом? Есть какие-то вопросы или сомнения? Или начнем издалека?

Аврора терпеливо ждет реакции, а я снова изучаю ее черты. Она даже не представляет, насколько издалека мне хочется начать.

Вдох-выдох, Лена. Всё постепенно.

В лоб нельзя даже если очень-очень хочется.

Прокашлявшись, я немного двигаюсь на своем кресле и делаю глоток ароматного чая.

— Мне предложили поучаствовать в его деятельности. И я хочу. Но в то же время я не хочу навредить Андрею. Боюсь выставить его на посмешище. Опозорить…

Искренность начинается с готовности делиться страхами и слабостями. Я делаю это без особенных сомнений.

Вижу, что глаза Авроры снова поблескивают. Это очень напоминает манеру Андрея. Они настолько синхронизированы, что даже похожи. Любят друг друга. По-настоящему. Как люди любят других людей.

— Вы можете не волноваться, Лена.

— Ты.

— Ой, да. Прости.

— Ты можешь не волноваться. Я не слышала еще ни одного стоящего замечания в твой адрес от людей, чье мнение что-то значит.

Я замираю и слово за словом перевариваю каждое произнесенное Авророй. Волнуюсь еще сильнее. А она все яснее улыбается. Мне кажется, я правильно ловлю контексты. От меня многие не в восторге, но важные люди претензий не имеют. А кто важные? Неужели Роман и Валерия не среди них?

— Если тебе лично звонила Ирина Марьяновна, это очень почетно. Она точно советовалась и с Виктором Михайловичем, и с Андреем Павловичем. С бухты-барахты не стала бы. Это хороший знак. И для тебя, и для Андрея. — После паузы Аврора добавляет: — Павловича. — А мне жутко любопытно, они обычно на вы или на ты. Более обыденно или официально. Мне всё интересно. Всё-всё-всё.

В груди такое чувство, будто меня похвалили на родительском собрании. Очень приятно и в то же время неловко. И что дальше говорить — пока не знаю. Аврора продолжает сама:

— Фонд курирует непосредственно Ирина Марьяновна и две другие женщины — профессиональные менеджеры. Он занимается…

— Я видела на сайте, спасибо. — Перебиваю, мы с Авророй снова друг другу улыбаемся. Мне хочется больше не о деятельности говорить, а о людях.

Собрав все силы в кулак, прокашливаюсь, делаю голос тверже и подаюсь вперед. Назвалась женой, Лена Шамли, веди себя соответственно, будь добра. Учись добиваться нужного быстро.

— Меня больше всего волнуют люди. Не хочу попасть в чью-то ловушку и навредить Андрею. Мне важно понимать, кто из его окружения заслуживает доверия, а кто нет. С кем безопасно общаться, а от кого лучше держаться подальше. Тогда ты помогла мне обратить внимание на Валерию…

Аврора даже не подозревает, думаю, но у меня сердце работает навылет. Я очень-очень волнуюсь. А она расплывается в улыбке. В глазах пляшут бесята. И мне это нравится.

— Она забрала с нашего комитета все свои дерьмовые законопроекты.

Я имела в виду совсем не это и непосредственно к Валерии думала подойти позже, но услышав самодовольные слова, ловлю шок. Опешив, хлопаю глазами.

Аврора же оглядывает окружающие нас пустующие столы, даже им не доверяет, но взмахивает рукой и тоже подается ближе.

— Она сняла все свое дерьмо и теперь перерегистрирует так, чтобы попасть в другие комитеты. Не к Андрею Павловичу.

Мой шок продолжает ограничивать меня в возможности ответить что-то внятное. Я только глазами хлопаю.

— Златова долго ждала, что он пропустит хотя бы один. Висла. Уговаривала. Давила. Хотела… Думаю… Не только этого…