Мой вид красоты(ЛП) - Эш Никки Страница 12

Я не могу отрицать, что её готовность найти свой идеальный путь заставляет меня задуматься и о своём пути. С тех пор как мы заключили этот договор в моём джипе, она прилагала явные усилия, чтобы выйти из своей зоны комфорта, в то время как я ничего не предпринимала, чтобы что-то изменить. Думаю, моя проблема в том, что я даже не знаю, чего я по-настоящему хочу, что повлечёт за собой выход из моей зоны комфорта. Проблема Джорджии всегда заключалась лишь в том, что она застенчива и чувствует себя неуютно среди большого количества людей, поэтому поиск её собственного пути кажется таким банальным: выставлять себя напоказ даже в толпе. Я не говорю, что ей от этого легче, но, по крайней мере, она знает, в каком направлении начать искать.

А я? Не так хорошо понимаю себя… Знаю, что я потеряна, не уверена в том, чего хочу от своего будущего. Я много думала о том, как сказала, что хочу путешествовать, и мне приходится задаваться вопросом, а может быть, это просто мой способ сбежать. Но в то же время, возможно, путешествие будет означать начало поисков своего пути. Думаю, прямо сейчас я просто буду двигаться вперёд и надеюсь, что в конце концов найду этот идеальный путь.

Родни Аткинс выходит на сцену, и пару минут спустя мы от всего сердца поём, – «These are My People», – ожидая возвращения парней с нашими напитками.

— Тебе лучше выпить всё до последней капли, — требует Алек, протягивая мне самый восхитительный напиток, который я когда-либо видела. Я даже не знаю, что у него внутри, но бокал имеет форму аквариума для рыбок и он светится. Я увидела, что кто-то ещё ходит с ним, и умоляла Алека найти для меня этот же напиток.

— Двадцать пять долларов, — добавляет он со стоном.

— Спасибо! — я забираю у него напиток и делаю глоток. На вкус как лимонад с лёгкой кислинкой.

Чейз протягивает Джорджии бутылку воды, которую она попросила, а затем оба парня садятся с пивом в руках на стулья позади нас. Мы с Джорджией поём и танцуем под несколько песен, но, когда Кейн Браун выходит на сцену с – «What Ifs'om», – песней, которая всегда ассоциируется у меня с Алеком, я ставлю свой бокал и вытаскиваю Алека из кресла, чтобы он потанцевал со мной.

Поворачиваясь так, что его грудь оказывается на одном уровне с моей спиной, я начинаю двигать задницей. Я украдкой бросаю взгляд себе за спину и вижу, что он качает головой, но его глаза беззвучно смеются. Его руки сжимают мои бока, а лицо наклоняется. Он так близко, что я чувствую его прохладное дыхание на своей разгорячённой коже. Я думаю, что он наклоняется ко мне, чтобы что-то сказать, поэтому впадаю в столь сильный шок, когда чувствую, как его губы касаются изгиба моей шеи, посылая дрожь прямо по моей спине. Он оставляет несколько поцелуев на моей чувствительной коже, и я обнаруживаю, что слегка наклоняю голову, чтобы предоставить ему лучший доступ, поскольку теряюсь в словах Кейна Брауна о том, что мы созданы друг для друга, и в прикосновениях Алека.

Нуждаясь в том, чтобы увидеть его лицо, я разворачиваюсь на месте к нему лицом. Его тёмно-карие глаза, наполненные похотью и желанием, встречаются с моими. Я узнаю этот взгляд, потому что в них я вижу то же самое, что чувствую и я. Сексуальное напряжение в воздухе кажется будто загустело, от этого становится трудно дышать. Моё сердце набирает скорость, а мозг кричит: отбой!

Боясь, что момент становится слишком напряжённым, я снимаю с его головы шляпу и надеваю её на себя с игривой ухмылкой. В ответ его руки скользят вниз по моим бокам и опускаются на мою задницу, а затем он потрясает меня до чёртиков, когда поднимает меня в воздух. Мои ноги машинально обвиваются вокруг его талии, а руки – вокруг его шеи. Мы раскачиваемся в такт музыке, наши глаза не отрываются друг от друга. Мы не произносим ни слова, и я не имею ни малейшего представления, что всё это значит. Это Алек. Парень, в которого я была влюблена с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что у мальчиков на самом деле не бывает вшей, и это папы говорят своим дочерям, чтобы они не бегали за мальчиками. Я видела, как он встречался с разными женщинами. Я была рядом с ним в тот день, когда он решил поступить в пожарную академию. Я помню момент, когда поняла, что моё увлечение им стало не просто увлечением, а настоящей любовью. Он мой сосед по комнате, мой лучший друг. И как бы хорошо ни было находиться в его объятиях, я не могу позволить себе забыться в нём. Что бы ни происходило между нами, это закончится разрушением, разбитым сердцем. Я потеряю его. А я не могу его потерять

Нуждаясь в увеличении дистанции между нами, я открываю рот, чтобы попросить его опустить меня, как вдруг он наклоняется и мягко касается своими губами моих. Это даже не поцелуй, скорее чувственный шёпот, который заставляет меня желать большего. Его язык вырывается и медленно облизывает кожу моих губ, прежде чем проникнуть в мой рот. Мои губы обхватывают его, и наши языки кружатся друг вокруг друга. Мои руки сжимаются вокруг его шеи, а его пальцы выводят круги на моих ягодицах. Всё и вся вокруг нас исчезает, когда мы просто теряемся в нашем поцелуе, друг в друге.

Наш поцелуй завершается, и я слабо слышу, как текущая песня затихает и начинается новая. Она медленнее, чувственнее, и я не могу просто вот так находиться в объятиях Алека, при этом, не зная и не понимая, что этот поцелуй значит для него. Я просто думала, что мы не можем быть вместе, я не могу рисковать потерять его, но после этого единственного поцелуя всё, о чём я могу думать, так это о том, как сильно я хочу его и нуждаюсь в нём. К чёрту риски. К чёрту последствия. Что, если он и есть мой идеальный путь?

Я смотрю в его горящие глаза, в то время как наши груди начинают вздыматься так, словно мы только что пробежали марафон. Я молча умоляю его сказать что-нибудь, что угодно, но он остаётся молчаливым, на его лице смесь похоти и замешательства. Неохотно, я выскальзываю из его объятий. Понимая о чём я безмолвно прошу его, он осторожно ставит меня на ноги. Я поворачиваюсь лицом к концертной площадке, но Алек не садится обратно. Вместо этого он обнимает меня сзади за талию и зарывается лицом в мои локоны, его волосы щекочут мне шею. Моё тело раскачивается в такт Кейну Брауну, когда он поёт о том, как лежит рядом с женщиной, которую любит, сравнивая это ощущение с тем, каким должен быть рай.

Я не осознаю, что моя задница трётся о промежность Алека, пока он не откидывает мои волосы в сторону и не шепчет мне на ухо:

— Это неразумно, Лекс, — его пальцы впиваются в мои бёдра, тем самым останавливая движение моего тела, и вот тогда я ощущаю это – его твёрдая эрекция, прижатая к моей заднице. Прежде чем я успеваю отреагировать, он срывает свою шляпу с моей головы и садится обратно. Я оглядываюсь на него и вижу, что шляпа прикрывает его промежность. Я откидываю голову назад в громком утробном смехе, и он закатывает глаза.

Когда же я смотрю на Джорджию, то вижу её и Чейза, стоящих рядом друг с другом, смеющихся и покачивающихся в такт музыке. Её глаза встречаются с моими, и она понимающе подмигивает, говоря, что не пропустила того, что произошло между мной и Алеком.

Остаток концерта проходит слишком быстро. Мы танцуем и поём вчетвером, и Джорджия даже отпивает немного моего напитка. Не успеваем мы опомниться, как все выступающие выходят на сцену, чтобы пожелать всем собравшимся спокойной ночи, а потом мы забираемся в мой «Джип». Алек выпил только одно пиво, поэтому отвозит нас домой.

Оказавшись внутри, мы все расходимся в разные стороны. Джорджия говорит, что слишком устала и сразу ложится спать. Алек сообщает, что сначала запрыгнет в душ, и я делаю то же самое. Выйдя из душа, я надеваю пару боксеров, которые украла у Алека много лет назад, и удобную майку, отправляюсь на кухню за бутылкой воды. Я возвращаюсь в свою комнату, когда Алек выходит в коридор в одних свободных спортивных штанах, низко сидящих на бёдрах. Его волосы всё ещё влажные, и капли воды стекают по его напряжённым мышцам. Его татуировки ярко блестят от влаги. Я заворожённо смотрю, как крошечные капельки воды стекают по его телу.